Обрывки. Вячеслав Михайлович Ренью
ходячих больных. Андрей объявил его «теннисным кортом».
В виду ограниченности размеров столешницы, о том чтобы натянуть сетку не приходилось и мечтать. Посему придумался новый вид спорта «ХокТеннис», который, измученный продолжительным отсутствием интимных контактов с женскими особями, почетный больной первой палаты Петрович, тут же окрестил «Хотенисом».
Суть игры была довольно проста, Андрей притащил из дома небольшой металлический шарик от шарикоподшипника, лобзиком выпилил из дерева две миниатюрные клюшки, похожие на хоккейные, фломастером нарисовал ворота.
Матч проводился на время, играть нужно было в одно касание, выигрывал тот, кому чаще удавалось забить металлический «пузырь» в ворота соперника. В случае нарушения правил одного касания или вылета шарика за пределы стола он передавался сопернику. За соблюдением правил Андрей следил лично. Получился эдакий симбиоз настольных игр: тенниса и хоккея.
Как всегда «великое» испортил случай. Тот самый «хотельщик» Петрович из первой палаты, человек с уникальнейшей судьбой скрупулезно описанной в его истории болезни, до поры до времени относившийся равнодушно к новому виду спорта, вдруг воспылал желанием постичь неизведанное. Стоит отметить, что Петрович был «лежачим», но в силу своего возраста и куркульских наклонностей характера пользовался в среде находящегося на излечении контингента непререкаемым авторитетом. По принципу «Не трогай г….»
Куда от него деться? Выбрали момент, когда никого из старшего персонала на горизонте не наблюдалось, затащили стол – площадку в палату, пододвинули к постели страдальца.
Дали клюшку в руки.
– К…хык… твою мать! – только и успел сказать ветеран всех спортивных игр на свете и весело разрубил тишину звуком разбитого оконного стекла. А за окном декабрь….
Естественно забаву запретили, а с очередной зарплаты ещё и деньги у Андрея вычли за порчу государственного имущества.
– Не грусти Андрюха! – Успокаивал парня взявшийся вдруг активно опекать молодое дарование Петрович – При Сталине за такое тебя бы расстреляли, или в лучшем случае дали пожизненно лагерей.
Изначально было, что-то в этом Петровиче неприятное. Что? Андрей до поры до времени разобрать не мог. Жалел он Петровича, человека легендарной судьбы.
По жизни Петрович отличался тремя талантами: отменным лошадиным здоровьем, о чем свидетельствовала круглая, розовощекая «будка» лица, а так же пристрастием к мотоциклам и женщинам.
Петрович не пропускал в жизни ни одной юбки, о чем живописно свидетельствовали его личные рассказы, а в вынужденных перерывах между юбками холил и лелеял мотоцикл «Урал». Холил так, как ни каждая заботливая мать лелеет своего первенца.
И надо ж было такому случиться: однажды его зануде – теще приспичило пройтись пионерским маршем по тропам босоногой юности, посетить, так сказать, свою малую историческую родину.
Ну что с бабами поделаешь? Зудела, зудела довела