Обрывки. Вячеслав Михайлович Ренью
Где же мне колготки то приличные достать?» – сокрушалась, разглядывая сломанный в неравной борьбе со стиральной машиной «Ока» ноготь секретарша
И вот представьте себе их состояние, когда тишину и спокойствие пропитанной философским нафталином комнаты неожиданно грубо нарушает посторонний мужчина. Пусть даже и преподаватель одной из институтских кафедр.
Всклоченный, с горящим, устремленным в бесконечность взглядом беспардонный субъект кладет какие-то бумаги на край Ниночкиного стола, с отрешенным видом подходит вплотную к стоящей на соседнем столике пишущей машинке «Robotron», поворачивается к ней лицом и начинает нетерпеливо расстегивать ширинку брюк. При этом он закатывает к потолку глаза и шепчет себе под нос странные заклинания.
Секретарь, успевает открыть рот, готовясь задать дежурный вопрос по типу: «А собственно говоря, какого Вам надо…?». Но цепенеет в недобром предчувствии, хватая воздух, открытым от изумления ртом. Ниночка в шоке.
Очки ассистента Матвеевой, переваливаясь через голову, ползут от удивления на затылок.
Мужчина, а это естественно был никто иной, как обозначенный нами выше куратор Семенов, не обращая на женщин ни малейшего внимания, на мгновение замирает, держа правую руку «на пульсе»: в готовности у клапана брюк, при этом, начиная характерно пританцовывать, и вдруг вскинув вверх палец свободной левой руки, громко кричит: «О!». Помедлив мгновение, он так же неожиданно, осененный свыше гениальной идеей, убегает из комнаты прочь с просветлением на лице. Не беда что так и не удалось справить естественные надобности. И совсем уж не страшно, что в спешке не удалось уделить должного внимания присутствующим при данном событии дамам. Главное – идея!
Несколько секунд в помещении кафедры стоит тишина, а потом раздается душераздирающий животный смех:
– Буггггааа!
Которому вторит робкое тоненькое подтявкивание:
– Их! Их! Их!
А в мозгу у Виталия Анатольевича уже рождается великая субстанция. Он бежит по коридорам, по лестничным маршам и твердит, словно подстегивая себя: «Скорее! Скорее в лабораторный корпус!».
Вначале Семенов намеревался отправиться в «лабораторный» не заходя на кафедру, но вовремя одумался. На улице зима. Минус двадцать. Пальто, шапка и теплый шарф не помешают. Нужно беречь себя! Ради науки!
А на кафедре Виталия Анатольевича упрямо ждут два настойчивых просителя.
«Ах! Как не кстати!»
– Ребятки! Миленькие! Через пол часика?! Угу? – куратор торопливо накинул на плечи сначала шарф; как всегда мимо, потом пальто.
– Да что такое! Где же эти рукава?
– Виталь Анатолич! Виталь Анатолич! – заговорщицки шепчет Бугор, кивая и подмигивая.
– А? Что?
– Ширинка! – шипит точно сдувающийся воздушный шарик Юрик, при этом, смешно кривляясь и убирая глаза куда-то в пол, – Ширинку застегните.
– Ах?! Дорогие мои! Вы об этом?! А я