Дочки-матери. Maxime
Михаил Корчагин не удосужился отвезти жену в город или хотя бы проводить её до остановки.
Она утОпала в одиночестве, обиженная на весь мир, играя желваками на щеках, сжимая кулачки в карманах плаща.
«Скатертью дорога», – ухмылялся Корчагин, глядя ей вслед.
Теперь, оставшись один за хозяина, он довольно улыбался, сидя в летней беседке, лениво потягивая сигаретку. Из предметов одежды на нём были лишь шорты и сланцы. На плече небрежно покоилась белая простынь, приготовленная для вечерней бани.
Это был крепко сложенный поджарый мужчина, черноволосый, коротко стриженный. Серебристая рябь в волосах, редкие морщины у глаз и на лбу указывали на возраст, затерявшийся в районе сорока. Наполовину мордвин, Михаил и щурился, и говорил, как профессиональный охотник. Раньше он действительно занимался промыслом диких кабанов и волков, но потом, подустав, ушёл в смежный бизнес по заготовке пушнины.
Напротив него, примостившись бочком, сидел Андрей Солнцев. Круглолицый, широкоплечий, этот мужчина был больше похож на лесоруба, чем на инженера-конструктора по образованию, временно безработного по факту. Андрей сам брил голову в ноль, тёмная двухнедельная щетинка мягким клинышком расходилась на лбу, оставляя простор для глубоких горизонтальных морщин. На Андрее были синие шорты и любимая бурая футболка с воротником, выцветшая со временем, но прекрасно сохранившаяся.
Вечерело. Дочери поднялись наверх, оставив мужчин убирать со стола. Впрочем, они не спешили. Полбутылки коньяка на столе грели душу, другая половина уже согревала тело.
– Катюха, совсем от рук отбилась, – жаловался Солнцев. – Не учится нихрена. Сейчас поступать надо, а она целыми днями только и делает, что дурака валяет. Надеется, наверное, что я за неё платить буду. Ну-ну, пускай надеется.
– Не бзди, поступит, куда она денется, – улыбаясь, растягивал слова Корчагин. – Девочкам расслабиться надо, лето ведь.
– Да знаю я, как они расслабляются. Хорошо, что здесь дискотек поблизости нет. А то бы все кобели слетелись, как мухи на говно.
– То, что естественно, то небезынтересно, – ухмылялся Корчагин, дымя сигареткой. – Кровь молодая, пускай бесятся. Сам понимаешь, гормоны ведь, от этого никуда не денешься, – он подмигнул.
– Да что тут понимать? Ремнём пройтись пару раз по жопе, чтоб села и училась, а не бегала по двору как сучка в течке. Ищет же на свою жопу приключений. Вижу, что ищет!
– Ну и что, что ищет? Моя вон тоже ищет. Я ведь не запрещаю.
– Твоя – другое дело. Первый курс закончила, значит, уже не вылетит. И не залетит, если что.
Корчагин потушил сигаретку, прищурился, склоняя голову набок, как бы с сомнением.
– У Катьки, выходит, жениха ещё не было?
– Да какое там. Она ж ребёнок совсем.
– Ну ребёнок-не ребёнок. А интерес имеется.
– Какой интерес? – насторожился Солнцев.
– Известно какой, – Михаил растянулся в хитрой ухмылке.
– Ну говори, коль знаешь чё, – Андрей нахмурился.
– А чё тут говорить? Думаешь, Катька твоя малину к туалету ходит собирать?
Андрей