Мы росли у Охотского моря. Воспоминания и рассказы учеников и выпускников магаданской средней школы №1. Л. С. Титов
интересной. В город я тоже возвращалась тогда охотно, хотелось домой, хотелось в школу, там тоже было хорошо и интересно и ещё, что было немало важно, в городе было кино».
В конце августа пионерлагерь под звуки горнов и бой барабанов торжественно закрыли, и все дети организованно, на автобусах под охраной милиции на «эмках» и мотоциклах вернулись в город, с которым я ещё не был знаком…
Тут всё было ново и интересно – Нагаевская сопка, Марчеканская сопка, крутые улицы, деревянные тротуары, Парк Культуры и Отдыха (до 1938 года – имени наркома Ягоды), мамин стадион «Кировец», огромный Дом культуры имени Горького, на крыше которого стоят «четверо непьющих» (по выражению И. Ф. Никишова), большая красивая каменная школа…
Людей на магаданских улицах немного. Большинство мужчин ходят в военной форме ВОХР или в синих фуражках НКВД, или просто в телогрейках и сапогах. Женщины… Женщин в Магадане ещё меньше, чем мужчин. И они ходят в серой, небогатой одежде, мелькают ситцевые и вязаные платки и гимнастёрки. Цветастых платьев я в 1944 году в Магадане не видел.
Погода в августе уже осенняя, моросят частые дожди, с Охотского моря потянулись туманы…
«Где Лёня?»
А. Ф. Розанова – Анне Розановой. 27 июля 1944 года.
«Милая Аничка! Прошло уже 46 дней, как уехал Леня, а мы не имеем известий, что с ним. Вчера уже папа (мой дедушка Д. В. Розанов. – Л. Т.) послал тебе срочную телеграмму с запросом, где Леня и что с ним, я уже ходила в Дальстрой справляться. Мы полны тревоги. Его письма с дороги и телеграмму из Находки получили. Лёничка, ты сам пиши, а то маме с твоим приездом прибавилось забот и затруднений. Каждую минуту о Лёне делаем всякие предположения. Пиши, Аничка, о всех твоих трудностях. Наверно, всего мало мы послали с Лёней, но он больше не мог с собой взять. Хватило ли ему питания в дороге? Приехал ли он? Здоров ли? Как море перенёс? Целуем, скучаем о Лёне. Папа и Мама.
Я знаю, что у тебя всего мало, что всё очень трудно достать. О всём напиши. Мама. Тогда я буду соображать, как тебе помочь. Мама».
Письмо-треугольник. Штамп Москвы – 974413.
Штамп Магадана:
ПРОВЕРЕНО ВОЕННОЙ ЦЕНЗУРОЙ
14 9 44 18568
Колымский исследователь и путешественник
Женя Черенков был первым из нас, кто вступил на колымскую землю – в 1939 году. Женя родился в Москве 13 июня 1932 года.
Женя Черенков: «С Лёней Титовым я познакомился ровно 70 лет назад, в сентябре 1944 года, когда мы начали учиться в 5-ом «Б» классе магаданской средней школы № 1. Мне было 12 лет, Лёне – 11. Мой отец – Иван Григорьевич Черенков (1899 г. р., уроженец Воронежа) – попал на Колыму по своей воле, спасаясь от массовых репрессий. Семья жила в Москве, в Сретенском монастыре (улица Дзержинского, 19). Мама – Лариса Владимировна Демяник (1904 г. р., уроженка Тамани), и ещё у меня была сводная сестра Лялька 15 лет.
У отца был трёхлетний контракт с «Дальстроем», и он один уехал на Колыму в 1938 году. Отец начал работать бухгалтером в конторе строительства электростанции на реке Таскан, левого