Хозяйка Дома Риверсов. Филиппа Грегори
твоя мать это увидит, она должна поверить, что я овладел тобой. Ты помнишь, что нужно говорить?
– Что мне было тяжело и немножко больно, но я надеюсь, что мы сумели зачать ребенка, – послушно повторила я.
– То, что я собираюсь и впредь сохранить твою девственность, будет нашей с тобой тайной. – Его тон вдруг стал очень серьезным, почти угрожающим. – Не забывай об этом. В качестве моей жены ты, конечно, будешь знать все мои тайны; это первая из них и одна из самых важных. Занятия алхимией, попытки предвидеть будущее, твоя чистота и непорочность – все эти секреты ты должна свято хранить, если не хочешь опорочить и собственное честное имя. Не доверяй их никому! Теперь ты тоже принадлежишь Дому английских королей, это принесет тебе и знатность, и богатство, но и цену за это придется уплатить немалую. Впрочем, за всякое удовольствие приходится платить свою цену.
Я кивнула, не сводя глаз с его смуглого лица.
А он, поднявшись с постели, ловко отсек кинжалом кусок нижней льняной простыни, даже не задумавшись о том, что портит такую дорогую вещь, и молча протянул мне лоскут. И я, тоже молча, перевязала ему рану на запястье.
– Ты очаровательная девушка, – сказал он. – Увидимся за завтраком.
И, надев сапоги, вышел из спальни.
Париж, Франция, май 1433 года
Мы путешествовали с огромным эскортом, как и подобает правителю Франции, особенно такому, который захватил и удерживает эти земли силой. Впереди шел большой вооруженный отряд под командованием того самого голубоглазого оруженосца. Следовавшие в авангарде должны были убедиться, что путь впереди безопасен. Затем, выждав, когда уляжется пыль на дороге, трогались уже мы – я и мой муж герцог; я тряслась на седельной подушке позади дородного воина в доспехах, вынужденная обеими руками держаться за его пояс. Супруг мой на своем боевом жеребце находился неподалеку, словно желая составить мне компанию, однако за все время почти не проронил ни слова.
– Мне бы очень хотелось ехать самостоятельно, на своей собственной лошади! – воскликнула я.
Он взглянул на меня так, словно давно позабыл о моем существовании, и заметил:
– Не сегодня. Сегодня у нас тяжелый день, слишком большое расстояние придется пройти, а если по дороге возникнут неприятности, так еще и мчать галопом. Не можем же мы двигаться с той скоростью, с какой обычно ездят дамы. Или девушки.
Я ничего не смогла ему возразить, поскольку это была чистая правда: я действительно не так уж хорошо держалась в седле. Помолчав, я попыталась снова завести разговор:
– А почему сегодня нам предстоит такой долгий путь, милорд?
Он ответил не сразу, словно размышляя, стоит ли вообще отвечать мне.
– Потому что мы направляемся не в Париж, а на север, в Кале.
– Простите, милорд, но я была уверена, что мы едем в Париж. А почему мы едем в Кале?
Герцог вздохнул, словно два вопроса подряд – это уже чересчур.
– В гарнизоне Кале подняли мятеж. И это солдаты,