Слова: сказанные и прочитанные. Г. Г. Феоктистов
обыкновенному человеку в форме убеждения добровольной любви, не отрицая необходимости отлучения. Иудаизм никогда не мог позволить себе деградации статуса Бога до уровня хотя бы «квазиличности».
Вера в Бога определяет направленность нашего переживания воспринимаемой реальности. Вера придаёт личностный характер этому переживанию.
«Сострадание» есть сочувствие в переживании, но оно не является прощением. Сострадать можно и в грехе.
Угроза наказания висит дамокловым мечом над проповедью Иисуса о милосердии.
Дары Бога не зависят от качества дел. Он милосерден ко всем одинаково. Он награждает «не за дела» (см. Мф. 20: 1-15).
«Вина» большевиков состоит в том, что они попытались осуществить христианскую утопию на земле, не надеясь на Бога. И христианскими методами: «не мир принёс я вам, но меч».
Служение собственной идее для Иисуса единственно существующее. И здесь он нетерпим.
Жизнь человека в качестве человека начинается после изгнания из Рая. Взамен ему даётся иллюзия возвращения.
«Обрести свет» для Иисуса значит слепо следовать за ним. В своих претензиях он не одинок.
Иисус не доказывает свои положения. Он призывает верить ему. Он прав в действенности такой технологии: людей нужно увлекать в потоке своей проповеди; их разум всегда дремлет сном обыденности, просыпаясь лишь иногда задним числом. И далеко не всегда.
Для Иисуса богатство само по себе не несёт негативную коннотацию. Но привязанность к нему отвлекает от служения Богу. Этого Иисус допустить не может.
Любая религия – это система тоталитарного поглощения существования, в первую очередь духовного, человека.
Первоначальное Царство Божие для всех на земле оказалось весьма быстро и решительно приватизировано в Царство Божие для себя в раннем христианстве и перемещено на Небо в целях исключения возможных эксцессов.
Идея личного вечного блага – это победа действенности человеческого эгоизма. Ср.: «Себялюбие и стяжательство стали средством в борьбе против себялюбия и стяжательства». /Н. Е. Зубер-Яникум. Об Учителе праведности/.
Приоритет «даров духовных» над жертвами материальными скрывал подмену исходного социального радикализма Кумранской общины (и раннего христианства) социальным конформизмом ап. Павла. /См.: там же/.
Трапеза стала символом реально отсутствующего коллективизма в земном бытие общества. О бытии небесного общества христианство предусмотрительно молчит.
Троица стала символом единства коллективного управления, единства его функционального существования. (Корни её, возможно, лежат в руководстве Кумранской общины тремя священниками – ааронитами.)
Смерть Христа отрицает существующую жизнь человечества.
Иисуса воскресила вера его последователей в исключительность его личности, их психологическая одержимость его «существованием».
Строки мирных договоров лишь прикрывают нерешенные проблемы военных действий.
Соотношение ε = hv, заданное абсолютно,