Слова: сказанные и прочитанные. Г. Г. Феоктистов
делает его товаром (Р. Харрэ). «Истина», как таковая, в товарную стоимость не входит /см. Степанов Ю.С./
Хаос – это не абсурд. Это бесконечное множество абсурдов. Абсурд – нечто всегда выделенное, артикулированное.
Стили – ряды параллельной изменчивости в ментальной организации общества.
Любое собственное имя есть пучок дескриптивных имён. /Степанов Ю. С./
Открытость постмодернизма и авангарда в искусстве сближают их с прежней философией. Отличие лишь в том, что в них эта незавершенность является самоцелью, а у философов (кроме постмодерна) является вынужденной в силу отсутствия вердикта истины.
Настоящее – неустойчивая точка наблюдения прошлого с позиции прошлого.
Воспитание вне традиции есть воспитание без образования. Воспитание есть часть образования – приобщения к культурной традиции.
Бюрократия – структурообразующий слой общества, обеспечивающий его стабильность и управляемость. Она самодеятельна и самодостаточна. В сущности, именно она является подлинным «гражданским обществом», его сердцевиной. Общественные организации лишь паразитируют на ней, упражняясь в красноречии, будучи неспособными к фактической структурообразующей государственной деятельности.
В сущности, история развития философской мысли это история иллюзии познания, которая всегда была на грани игры. Игры «в серьёз» и откровенного шутовства. Да и в «серьёз» её воспринимали лишь те, кто был лишён чувства юмора и к миру и, в особенности, к себе. Игра в «серьёз» проводилась на основе рациональности Аристотелевой логики с конечной целью выявления единых правил игры. Эти попытки порой достигали накала высокой трагедии. Но параллельно, в тени, следовала маргинальная тенденция, начиная с греческих софистов, которая исподтишка наносила свои неприятные удары иголкой. Логика либо позволяла доказать «всё», что угодно, либо обнаруживала свою несостоятельность (апории).
А значит, все попытки поиска абсолютной истины – это не к чему не обязывающие разглагольствования. «Но если Александру угодно быть богом, пусть будет так». Если людям нужна тряпичная кукла под названием «философия», пусть с ней играют.
ХХ век полностью воспринял эту установку. Фрейд, Кьеркегор, Хайдеггер, Гуссерль, Сартр. Делёз, Фуко, в сущности, каждый, по своему, её реализовали. Игра со смыслами, а, точнее, с отсутствием смыслов – витрина новейшей философии. Сопровождаемая аналогичными явлениями в искусстве, она отражает особенности состояния современной общественной мысли и мысли вообще.
Уход в поиски смысла произнесённого, толкования символов, в сущности, есть уход от признания мира как такового и, в первую очередь, признание своего бессилия оказать на него какое-либо прямое или косвенное действие. Изучение мира подменяется исследованием случайностей символики его представления в сознании случайной представительности одного из биологического подвидов этого мира.
Отсюда и «ускользание» и «применение к исходным обстоятельствам».