New «Мёртвые души». И другие повести и рассказы. Евгений Гончаров
и к лучшему – не надоедали своими звонками многочисленные кредиторы. И вдруг этот мобильник запиликал мелодией вызова!
Воробьёв надавил кнопочку приёма и поднёс аппарат к щеке.
– Алё! Слушаю вас. Это кто?
– Чичиков, – ответил бодрый голос.
– Чего изволите, Павел Иванович? – неожиданно для себя перешёл на обходительный тон Воробьёв.
– Ты там мёртвые души переписываешь, мне доложили.
– Точно так.
– А знаешь ли, что на меня работаешь?
– Никак нет. Но теперь буду знать!
– Смотри мне, от работы там не отлынивай, пьянствуй поменьше. Скоро приеду за списками.
– Не подведу вашего доверия! – пообещал Миша.
Когда он к вечеру проснулся на кладбищенской скамейке, то не нашёл ни бутылки из-под коньяка, ни фольги от шоколадки.
«Надо с насваем завязывать, – подумалось ему, – а то совсем крыша съедет».
Про лохотроны
Под богатым каменным надгробием лежал Фёдор Семёнов. При жизни он был сначала подающим большие надежды учёным-математиком, а потом известным в Благозвонске бизнесменом.
Первым его шагом к богатству было мошенничество. Этот способ заработка лёгких денег Семёнов подсмотрел в 1991 году в Ленинграде, где был на защите своей кандидатской диссертации. Какой-то человек, по виду бурят, стоял на Невском проспекте и держал самодельный транспарант с надписью, выполненной на листе ватмана плакатным пером: «В фонд спасения Байкала». У его ног была картонная коробка из-под ботинок, в которой лежала приличная кучка банкнот разного достоинства.
И Фёдор решил перенять опыт этого афериста. Поскольку сам он был гураном (потомки от смешанных браков русских первопоселенцев Забайкалья с местными народностями монголоидной и маньчжурской групп), его можно было принять за бурята. Решив, что для Ленинграда двух сборщиков денег в этот фонд будет многовато, он встал на экологическую вахту в Москве. Он простоял на Красной площади – возле собора Василия Блаженного – полдня и собрал сумму, равную своей месячной зарплате ассистента кафедры. На следующий день к нему подошли крепкие ребята в куртках-кожанках и штанах-трениках и предложили свою крышу, потребовав за это четверть от выручки. Федя согласился. Потом подошёл постовой милиционер и предложил свою и своих сменщиков охрану по такой же таксе. Федя опять согласился.
Так он и стоял три года под двойной охраной, пока не попал под статью о незаконных валютных операциях. На Красной площади, известно, всегда много зарубежных гостей, и многие из них, услышав перевод надписи на Федином транспаранте, делали пожертвования в валютах своих стран. Его повязали возле Лобного места, где он обычно менял доллары, фунты, марки и иены у знакомого валютчика.
Демократия уже шагала по стране, но статью УК РСФСР за незаконные валютные операции ещё не отменили.
Отмотав три года на зоне, а потом ещё два