Россия–Грузия после империи (сборник). Сборник статей
противоборства обоих языков привел к тому, что расширилась область применения суржика – смешанного русско-украинского говора[29]. Ясно, что дальнейшее сосуществование России и Украины в одном государстве привело бы к такому же ослаблению и постепенному вымиранию украинского языка, как это фактически происходит в Белоруссии, где бóльшая часть населения полностью перешла на русский язык, сохранив лишь элементы акцента.
Жители обеих столиц часто склонны считать «провинциальный» говор собеседников выражением культурной неполноценности, что вызывало и вызывает сильную ответную реакцию[30].
У грузинского акцента в этом контексте первых постсоветских десятилетий роль была другой. Прежде всего, в раннесоветское время, когда к власти только-только пришел Сталин, так называемые инородческие акценты не воспринимались как что-то особенное – в силу многонационального характера правящей силы. Но уже Ленин опасался, что специфический «нерусский выговор» может оказаться слабым местом самых выдающихся деятелей партии, в особенности ораторов. Так, Ленин всячески предостерегал от выступлений Льва Троцкого – из опасений, как бы Троцкий не вызвал антисемитской реакции.
У грузинского акцента, наоборот, первоначально сложилась не столь печальная судьба. Лишь после Великой Отечественной войны Сталин приступил к политике русской национализации. Именно тогда, как уже было сказано, вместо актера Геловани, игравшего Сталина в более документальной манере – как грузина и с акцентом, сменил Алексей Дикий, говоривший по-русски без малейшего намека на грузинский акцент.
Однако, несмотря на официальную политику русификации, в обиходе грузинский акцент не перешел из-за этого в разряд «нелюбимых» или «неприятных». Наоборот, судя по сравнительно редким литературным примерам[31], речь идет либо о заведомо дружественном акценте самого Сталина, либо о шутливо воспринимаемом признаке гостеприимного человека, любящего поесть и выпить.
В книге Георгия Полонского «Доживем до понедельника», легшей в основу одного из самых культовых советских фильмов (1966–1968), есть такой эпизод:
Не-ет, вы цветочками не отделаетесь, – шумел Игорь Степанович, – такое дело отмечается по всей форме! У нас напротив мировая шашлычная открылась, все в курсе? И я уже с завом на «ты», он нас встретит в лучших традициях Востока! – заверял он, переходя на грузинский акцент. Входили другие учителя, им наскоро объясняли, в чем дело…
Вместе с тем ближе к концу 1970-х гг. основной дискурс отношения к акцентам вообще и, в особенности, восприятия грузинского акцента Сталина начал смещаться в новом направлении. Так, в мемуарах известного дипломата Олега Трояновского, написанных уже в конце 1980-х и опубликованных в 1997 г., автор дает следующую оценку речи Сталина:
Сталин сел справа от меня, за ним Молотов. Англичане расположились по другую сторону стола. Сталина было нетрудно переводить. У него был сильный грузинский
«Есть острая необходимость в создании нового поколения учебников для распространения украинского литературного языка. При этом крайне важно не допустить дальнейшего расползания „суржика“, глубоко изучить границы возможного проникновения и взаимодействия близкородственных языков в процессе их контактирования, пропагандировать и прививать литературные нормы этих языков» (Матвеев, 1989, 11–12).
Так, в воспоминаниях украинского писателя о Викторе Некрасове читаем: «Десять лет прошло с тех пор, как умер в изгнании Виктор Некрасов, русский писатель, украинский гражданин ‹…› Он был патриотом Киева, с его вечным украинским очарованием ‹…› В языке Некрасова не было этого милого украинского акцента, какой сохранил во всех чужбинах Николай Бердяев. При всей своей русскости, язык Некрасова звучал в унисон с украинским, всегда был несовместимым с официальной фальшью» (
Нижеследующие примеры приводятся по результатам поиска словоформы «грузинский акцент» и ее производных в «Корпусном словаре русского языка» (http://ruscorpora.ru/index.html).