На высоте птичьего полёта. Михаил Белозеров
прозвучали просто-таки зловеще. Пытать будут, решил я.
– А чего ему делать, – пожал плечами Ефрем Набатников, глядя на меня безразличными глазами, – я его знаю.
– Тем более, – обрадовался Стрелков. – Забирай и поработай.
Я понял, что меня просто спихивают с рук и что Стрелкову сказать мне нечего за отсутствием ясности в оперативной обстановке, а, может, это было тайной и я рано явился, а Борис Сапожков, как всегда, поспешил. В общем, тысяча причин помешали мне пообщаться с Игорем Ивановичем и составить о нём ясное представление.
– Есть! – лихо ответил Ефрем Набатников и скомандовал мне: – Пошли!
Я вежливо сказал: «До свидания», оглянувшись на Стрелкова и двинулся следом.
– Стойте! – окликнул меня Стрелков. Я замер, покрывшись мурашками. – Документы и аппаратуру заберите, – и пододвинул их мне.
Стрелков посмотрел на меня, я посмотрел на него, и я мы друг друга понял. Я подумал, что не надо делать людей умнее того, чем пророчат обстоятельства, он просто делал своё дело, не заглядывая шибко вперёд.
Это потом его все хаяли, а вначале всё было хорошо, вначале вообще никто ничего не понимал: ну повстанцы, ну добровольцы. А кто их разбудил и организовал? Начинать всегда трудно. Для этого нужен особый тип людей. Вот они и появились: Лето и Шурей, девушки-снайперы. А над всеми стоял – Стрелков.
– Всего доброго, – с облегчением сказал я, забирая свои вещи.
Он не ответил. Письмо Бориса Сапожкова так и сталось лежать в конверте. Видно, пресса Стрелков интересовала в последнюю очередь. Не до этого было – вдалеке всё настойчивей бухало и гремело.
– Здорово! – Ефрем Набатников, который шёл впереди, развернулся и обнял меня за стенами кабинета. – Приятно увидеть своего человека.
Я начал что-то припоминать. Кажется, сразу после того, как установилась первая весенняя погода, Ефрем Набатников позвонил мне прямо из электрички и сообщил, что едет в Славянск. «Воевать?» – спросил я тогда. Но он, похоже, и сам не знал, зачем. Должно быть, с тех пор он и числился на бандеровском сайте «миротворец» в «списках боевиков и наёмников в Донецкой области».
– А Юз кто такой? – спросил я, следуя за ним по гулкому коридору.
– Это мой позывной. Я теперь заместитель Стрелкова. Везёт мне! – он полез за пазуху, вытащил свой талисман – золотой жетон со своими же инициалами Е.Н. и благоговейно поцеловал её.
Он всегда и везде демонстрировал свой талисман, напуская на себя таинственный вид, особенно, когда был пьян, и уверял, что если бы не этот жетон, он бы сейчас с вами или со мной, или ещё с кем-нибудь водку уже не пил бы. «Почему?» – по наивности спрашивали многие. «Потому!» – важно отвечал он, и его можно было объехать разве что только на кривой кобыле, а я понимал, почему: потому что Россия. И кто ближе к ней встанет, тот и главный. Вот какие были поначалу дела. Это потом уже армия появилась, вначале было именно так, кто врос прочнее корнями, тот и главный.
– По каким части? – уточнил я, надеясь, что с тех пор он изменился.
– По всякой! – многозначительно ухмыльнулся Ефрем Набатников.
Я