Чародеи и чародейки на Руси (сборник). Даниил Мордовцев
дела о мнимых чародеях и чародейках ясно обнаруживают, до какой степени еще в конце прошлого века боязнь колдовства и ведовства господствовала не только в народе, но и в средних слоях общества, между людом чиновным и духовенством.
Так, в том же 1795 году и в те же именно дни, когда судился купец Смирнов за заговоры от «трясавиц» и от чирья, один аткарский[13] священник, а именно Прохоров, возбудил процесс против одного посадского человека за то, что в церкви увидел у него на крестовом гайтане узелок с чем-то в нем зашитым.
Дело было так. Аткарский посадский человек Иван Поляков привлечен был к судебному делу за неотдачу забытого у него в доме одним крестьянином шерстяного войлока с зашитыми в нем деньгами. По этому делу семейство Полякова приводили в церкви к присяге. И вот, во время этой присяги «по обнаружении усмотреть на крестовом гайтане манинкой холстовой узелок, в коем зашит неизвестно какого дерева манинкой же жребий, о котором тот Поляков, на спрос стоящего пред ним со крестом увещевающего священника Михаила Прохорова, при многолюдном собрании и немалого числа благородных, показал, что тот жребий из травного корня, называется Петров крест, и носит он его на кресте года с два, для избавления от болезни сердца и младенческой».
Несчастного крестьянина за этот невинный узелок тотчас же привлекли к суду. Поляков возбудил этим узелком, как выразились его судьи, «сумнительство колдовства». Мнимый колдун был арестован и отправлен в Саратов. С ним отправлен был и возбудивший всю эту бучу «маленький узелок», при особой описи, «о коликой он величины и толщины». Вот эта опись: «мешочек холстовой, манинкой, сшитой из нового посконного белого холста, величиной не более полувершка; в нем корень, в длину в четь, в толщину – в осьмую вершка, а какого дерева и травы неизвестно» (какая скрупулезная точность, достойная лучшего дела!).
В Саратове нашли, что всё это пустяки – и «манинкой мешочек», и неведомый корешок, так что за возбуждение этого нелепого дела из-за узелка аткаркие судьи получили замечание за свое неуместное yceрдие.
Вообще в юридической практике прошлого века судебные процессы о чародеях и преимущественно чародейках играют весьма заметную роль. Дела эти доходили до сената, до самодержавной власти и вызывали даже особые законоположения, силившиеся обуздать возбуждение бессмысленных процессов о колдунах и колдуньях.
Так, в 1770 году в сенате рассматривалось чародейское дело, наделавшее тогда много шуму на всю Pocсию.
В Яренском уезде, в двух волостях, появились будто бы чародеи и делали народу посредством порчи много пакостей. Указывали на крестьян Егора Пыстина, Захара Мартюшева, на Стефана и Илью Игнатовых, как на чародеев. Говорили, что они пускали по ветру каких-то червяков и червяками этими портили, кого хотели. Дело об этих чародеях производилось сначала в городе Яренске, в тамошней воеводской канцелярии, потом в Великом Устюге, сначала в духовной консистории, а потом в провинциальной канцелярии. Как чародеи, так и обвинительницы
Аткарск – город (с 1780) в России, административный центр Аткарского района Саратовской области. Расположен на Приволжской возвышенности, при впадении реки Аткара в реку Медведица (левый приток Дона).