Егерь. Последний билет в рай. Александр Быченин
конечно, но от всех мало-мальских птичьих компаний я старался держаться подальше. В основном это были псевдопопугаи, похожие на Карлушу, но разных размеров и самых причудливых расцветок. Один раз Петрович спугнул местного кролика – того самого, сумчатого и несущего яйца. Серо-черная камуфляжная шкурка неплохо его маскировала, пока он не двигался, но на бегу высоко взбрыкивающие задние лапы и куцый хвост на фоне темной растительности выделялись яркими белыми пятнами.
Кстати, листва у растений вовсе не была фиолетовой. Вернее, фиолетовой была окантовка листа или стебля и сетка прожилок, а вот между ними располагалась обычная живая ткань с привычным зеленым хлорофиллом. Это цветовое сочетание издали смещалось в фиолетовую часть спектра, вводя в заблуждение людей несведущих. Да кому я рассказываю, сам в первый день попался.
Насекомых тоже было море, попадались и довольно крупные экземпляры. В их предельно отвратных вкусовых качествах мы с Петровичем убедились еще в первый выход: не почуяв подвоха, мой напарник попробовал на зуб соблазнительного жука, так его чуть не стошнило. Меня тоже – до сих пор всплывает противный привкус на языке. Это насколько же хреново было моему питомцу, если даже я скривился от омерзения! А ведь я уловил лишь слабый отголосок сигнала кошачьих вкусовых рецепторов! Хорошо хоть файервол был включен в коннекторе, а то вычищай потом шлем. Радовал тот факт, что у островных насекомых пока отсутствовали ярко выраженные морфологические отличия – из-за относительной молодости архипелагов? – поэтому ловить мурашей не пришлось: такие образцы уже имелись в коллекции зоологов. Разве что вычислитель без моего вмешательства вел статистику, но мне это совершенно не мешало.
Удалившись от стоянки катера примерно на километр и осмотрев все встретившиеся по пути биоценозы (даже в заиленный ручеек залезть не поленились, правда, кроме тины и водорослей, ничего в нем не обнаружили), я решил сменить тактику. Ничего особо примечательного вокруг не наблюдалось, поэтому я приказал Петровичу перейти в режим патрулирования и направился по азимуту к торчащей в центре острова скале. Вся информация с моего вычислителя шла прямиком в главный «мозг» базы на Флоранс, и по идее нас в режиме реального времени должен был «вести» кто-то из ученых. Но на Нереиде, учитывая наличие данных первичного исследования, этой нормой пренебрегали, предпочитая в спокойной обстановке пересмотреть записи, буде в них обнаружится что-то интересное. Я, признаться, долго к этому не мог привыкнуть, вот и сейчас подсознательно ожидал оклика куратора, но, ясное дело, не дождался. Смирившись с таким пренебрежением должностными инструкциями, я углубился в чащу вслед за Петровичем. Судя по картинке с его ППМ, ничего стоящего внимания, а тем паче опасного в непосредственной близости не было.
Напарник, почуяв свободу, ускакал чуть ли не на километр вперед, потом вдруг стал нерешительно топтаться на одном месте – судя по плану на дисплее, вблизи той самой фаллической скалы.