Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни. Нина Спада
возникали эпизоды моих встреч и разговоров с Максимом. И под конец я уже не знала, оплакиваю ли я уход из жизни вождя нашего народа или же исчезновение из моей жизни своего возлюбленного.
Прошло восемь долгих месяцев, длинных как годы. Я относила свой «траур».
Снова начала ездить в гости к друзьям, приглашать их к себе, а также принимать знаки внимания молодых людей. То, чего до этого не могла себе представить.
Однажды ко мне в гости приехала одна из подруг, с которой я давно не виделась в связи с моими жизненными переменами. Мы уютно устроились в моих мягких комфортабельных креслах, пили чай. Болтали о том о сем.
И тут она меня спросила:
– Ну, расскажи, наконец, что у тебя произошло с Дунаевским. А то каждый раз по телефону ты уходишь от темы!
Я собралась с духом и начала рассказывать. Объяснила в общих чертах последние события и сказала, что больше на эту тему говорить не хочу – все кончено.
В этот момент в коридоре зазвонил телефон.
– Извини, я выйду, отвечу, – сказала подруге.
Сняла трубку и услышала… прекрасно знакомый мне, жизнерадостный голос.
– Нинулечка, привет! Как хорошо, что я тебя застал! Я так соскучился, нам нужно обязательно увидеться, поговорить! Можно я завтра заеду к тебе?
Это был Максим. Он говорил так непосредственно, как будто мы только вчера расстались у кафе-мороженого!
Отчетливо помню свои ощущения в тот момент – я совсем не удивилась. Этот звонок как будто явился неким логическим звеном, которого недоставало в цепочке наших отношений. Звеном, которое заполнило «многоточие», оставшееся в моем подсознании.
Я не была удивлена, лишь только сердце забилось сильнее, как будто предвещало что-то важное.
Не задумываясь, совершенно спонтанно, ответила ему «хорошо» и назвала час.
Когда я снова вошла в комнату и рассказала об этом звонке подруге, она вытаращила на меня глаза:
– Вот и подтверждение тому, что телепатия существует!
На следуюший вечер в указанный час Максим снова вошел в мою дверь. Впервые приехал без опоздания, и это приятно удивило меня.
Внешне он совсем не изменился. Только как-то по-новому горели его глаза, которыми он «поедал» меня. А так – все такой же – улыбчивый, вальяжный, мягкий, полный нежности.
Я приготовила чай. Сели за мой журнальный столик друг напротив друга – глаза в глаза. Макс снова разговаривал со мной как когда-то – с легким оттенком робости, которая всегда так притягивала и обезоруживала меня.
Начался непринужденный разговор. Вернее, говорил он, больше слушала я.
В свойственной ему эмоциональной манере Максим рассказывал мне о том, как он «скучал» и «страдал» за время нашей разлуки. Как ему пришлось снова вернуться по делам в Ялту, но «не мог оставаться там» – ему там «повсюду в толпе виделось» мое лицо. Что он пребывал в «ненормальном состоянии» и даже кто-то из его окружения спрашивал, не заболел ли он, предлагал уехать оттуда.
И,