Опоздавшие к лету (сборник). Андрей Лазарчук
Издалека, правда.
– Тогда дело можно представить так, что его застрелил снайпер, – сказал генерал.
– Точно, Йо! – вскричал господин Мархель. – Ну, ты и голова! И не подумаешь, что генерал!
– Стараемся, – сказал генерал, польщенный.
– Как сделать только, чтобы понятно было, что это снайпер? Телеобъективом… или в титрах просто? А, майор? Что скажешь?
– Можно просто в титрах, – сказал Петер. – А вообще-то… Есть кадр, я его снимал со спины, и он как раз закашлялся и вот так наклонился и схватился за грудь…
– Точно! – воскликнул господин Мархель. – Это то, что надо! Блестяще. Ну, майор, ну, молодец, это ж надо же так, а? Какие у нас люди, Йо, да с такими людьми нам бояться нечего, такие за нами и в огонь, и в воду, и к черту в пекло…
Они смонтировали кадры, снятые Армантом, с тем, что неделей раньше снял Петер, и получилось именно так: инженер стоял на мосту, потом вдруг наклонился вперед, схватился за грудь, и дальше он уже летел вниз, в бездонную почти пропасть, и камера безжалостно прослеживала его полет.
– Теперь надо траурное построение, – сказал господин Мархель.
– Можно использовать кадры построения при открытии строительства, – сказал Петер.
– Нет, – сказал господин Мархель. – И пусть стоят, обнажив головы. Выберите момент, когда стрельбы не будет, и снимите.
Начались трудности с подвозом. Чтобы обеспечить стройку всем необходимым – материалом, боеприпасами, едой, водой, горючим и вообще всем на свете, поскольку на месте, естественно, ни черта не было и быть не могло, – так вот, для этого требовалось не меньше шестисот авторейсов в сутки. Запасы, созданные заранее, растаяли моментально, с первыми же трудностями, а трудности, наоборот, все росли и росли. Авиация противника переключилась на дороги. Прикрыть зенитками все сотни километров дорог не было ни малейшей возможности, истребители по известным причинам вообще старались держаться подальше отсюда, поэтому вскоре шоферы даже под страхом расстрела отказались ездить днем – удавалось проскакивать лишь одиночным автомобилям. За ночь удавалось перевезти едва ли половину необходимого, тем более что и по ночам никаких гарантий не было: то налетали, как мошкара, легкие ночники и забрасывали грузовики мелкими бомбами и термитными шариками, то тяжелые – эти развешивали в небе «люстры» и бомбили неторопливо и прицельно, как на полигоне.
Вскоре стало совсем плохо с едой, воды выдавали по пол-литра на человека, и зенитный огонь стал не таким оголтелым. Чего по-прежнему хватало, так это горючего для генераторов – сварка! – и всякого строительного железа.
Вместо инженера Юнгмана назначили другого – Ивенса. Этот был круглолиц и рыжеват и двигался замедленно, будто его рукам, ногам и туловищу приходилось преодолевать несильное, но вполне ощутимое сопротивление. Он принял дела от заместителя Юнгмана – майора Копитхеера; Петер при этом присутствовал. Они обошли стройку, а потом Копитхеер взял свое новое начальство за пуговицу и стал ему объяснять насчет формулы Кракси – Хомберга и модифицированной