Любимая чужая. Надежда Волгина
одежде он казался мне очень официальным, пугающе даже.
– Нет. На улице тепло, – отозвалась я, но в халат закуталась поплотнее.
Халат тоже был не мой. Мне им разрешили пользоваться, пока нахожусь в доме. Горничная так и сказала:
– Раз уж у тебя нет своей одежды, кроме той, в которой пришла, то можешь воспользоваться пока гостевыми халатами. Благо, тут такого добра навалом.
Моя одежда, постиранная и выглаженная, дожидалась меня в шкафу. Сама же я как-то привыкла за эти дни ходить в халате, срослась с ним.
Он просто сидел рядом и молчал, и я поняла, что настало время поговорить с ним о насущном для меня.
– Андрей Сергеевич! – набралась я смелости, потому что никогда раньше не заговаривала с этим мужчиной первая. – Спасибо вам огромное за все!..
– Так, стоп! – перебил он меня, заставив замолчать на полуслове. – Что за тон? – пристально посмотрел мне в лицо.
Даже в темноте его глаза казались слишком светлыми, прозрачными. Но не ледяными, а словно из теплого стекла, если такое бывает.
– Я просто хотела сказать, что завтра ухожу, – пролепетала я, теряя уверенность с каждым словом.
Его взгляд мешал мне говорить и думать. И напряжение между нами все возрастало.
– Тебя кто-то обидел? К тебе тут плохо относятся? – спокойно уточнил Андрей Сергеевич, а мне показалось, что он на меня накричал.
– Нет, что вы! – затрясла я головой. – Ничего такого нет. И мне тут очень хорошо, но…
– Никаких но, поняла? – приблизил он свое лицо к моему, и я уловила запах парфюма с кофейной ноткой. – Ты остаешься здесь и больше чтобы даже не заговаривала на эту тему.
– Но я не могу, – совсем растерялась я. Неужели он не понимает, что я пытаюсь ему втолковать?
– Что именно ты не можешь? Объясни.
– Не могу жить вот так у совершенно постороннего человека.
– Кажется, мы уже давно познакомились, – слегка улыбнулся он. – Или тебе неприятно находиться в моем доме?
– Я не об этом… Просто… – я пыталась подобрать правильные слова, чтобы не обидеть его не дай бог.
– Просто живи пока тут, – вздохнул он и поднялся с лавки. – Сначала тебе нужно полностью оправиться от болезни, а потом мы вместе решим, что тебе делать дальше. И предоставь мне первому заговорить с тобой на эту тему. Идет?
– Хорошо.
А что еще я могла ответить, когда его авторитет полностью подавлял и подчинял?
К этому разговору мы вернулись через неделю. И завел его на этот раз Андрей Сергеевич. Я хоть и продолжала думать на эту тему, но внешне старалась не подавать виду. Продолжала бездельничать дни напролет, подолгу гулять в саду. За пределы дома не выходила. Не хотела, да и не в чем мне было это делать. Свою одежду я возвела в символ моего ухода из этого дома и пока к той не притрагивалась.
Зато я пристрастилась читать. Раньше я практически не занималась этим. В детдоме, конечно, была библиотека, но там в основном выдавали книги по школьной программе,