Реактивный авантюрист. Книга первая. Обратная случайность. Книга вторая. Реактивный авантюрист. Александр Бедрянец
Щорсе было ясно – белый, значит по условию гад и подлец. К моему удивлению, бабушка не делила людей на красных и белых, которых она звала «кадеты», а судила по иному принципу – хороший человек или плохой. С её точки зрения Деникин был на редкость мужественным и порядочным человеком, бабушка говорила о нём с благоговением, а вот мнение о соратниках генерала было разным, вплоть до презрения. Бабушкины воспоминания сами по себе очень интересны, но это уводящая в сторону тема.
Бабушка меня вычислила. Вернее, мои качества, которым я не придавал значения, а кое о чём и не подозревал. Тут нужно отметить одну особенность.
Бабушка Фрося, как и любой православный русский человек, в некоторой мере была язычницей. То есть, наряду с основной религией, она всерьёз верила в домовых, ведьм, порчу, сглаз и другую чертовщину. Верила в гадание, приметы, а также соблюдала разные, порой странные табу. Для неё этот мир был вполне реален, она руководствовалась его правилами и, как ни удивительно, вполне успешно вписывалась в эту систему. Сглаз был для неё таким же явлением природы, как дождь или туман. Согласно её воззрениям, большинство людей в этом отношении нейтральны, не глазливые. Некоторые люди глазливые, то есть обладают «дурным глазом», свойством наводить порчу на всё живое, порою даже неосознанно. Все эти вещи – данность от рождения и независимы от воли. И уж совсем редко есть люди, обладающие «добрым глазом», некоей природной благодатью, свойством воздействовать на животных и растения в добром направлении. И вот оказалось, что мать моя и сестра глазливые, а я, к удивлению бабушки, обладаю добрым глазом. Поразительно, но всё это работало.
Вообще-то, я в сглаз не верю. Думаю, что это примитивное восприятие каких-то тонких связей в живой природе, внешнее проявление неосознанных воздействий человека на живое.
Возможно, я и не прав, но, думаю, что способность к этим воздействиям имеется у всех. Однако, как и всякая способность, развита в разной мере и в разных направлениях. Не знаю, атавизм это или новообретение, но у меня эти тонкие связи были выражены неплохо и, видимо, с рождения. Характерным признаком этого было отношение ко мне животных. Меня, например, никогда не трогали собаки. Любые. Не то чтобы боялись, а сразу и бесповоротно подчинялись.
У бабушки Фроси был огромный пёс дворняжьей породы по кличке Бурко. Этот злющий кобель практически был полудиким, никогда не знал ошейника, да и вряд ли кто мог похвастаться, что дотрагивался до него вообще. Он явно считал себя хозяином двора и вёл себя соответственно. Зайти к бабушке в гости было немалой проблемой. Даже её сестра, баба Нюра, живущая неподалёку, могла войти во двор только под охраной бабушки Фроси, вооружённой внушительной дубиной, которой приходилось отбивать атаки псины. Бабушку Фросю он, конечно, не трогал и более-менее слушался, но характер показывал. Во время кормёжки Бурко иной раз скалил зубы и рычал, если ему казалось, что бабушка находится слишком близко от миски.
Помню знакомство