Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля. Владимир Лузгин
и непостоянен,
С первопричиной путая мотив,
Как баб доступных путают по пьяни.
С господствующей логикой мирясь,
Свой интерес всегда держу в уме я,
Не прерывая дружескую связь
Со всеми, кто со мной её имеет.
И вычеркнув, как фейк, ночной дебош,
Мне дышится свежо, легко и ровно.
Чего скрывать, я дьявольски хорош
И ангельски приятен, безусловно.
«Бровей багровей глухаря…»
Бровей багровей глухаря
И ярче крови глухариной
Сползает медленно заря
На травы с поросли осиной.
Как ранее по кедрачу,
По соснам, взвившимся над строем,
Где были тучи по плечу,
И звёзды, льющиеся роем.
Хотя известно на земле:
Она лишь отблеск солнца краткий,
Пока блаженствует во мгле
Восток, на сладость неги падкий.
Проснётся он и хлынет свет,
Открыв назначенное зрячим:
Кто будет вскормлен и согрет,
А кто для жертвы предназначен.
При этом выиграет тот,
Чьё сердце в сумраке урочищ
Ритм выживания найдёт,
Не заморачиваясь прочим.
А те, другие, сгинут зря,
Под дробью пух развеяв пудрой,
Приняв за брови глухаря
Следы кровавые под утро.
«Брызги крови во мху – осень сыплет брусникой…»
Брызги крови во мху – осень сыплет брусникой
Да рядами маслят по оленьей тропе:
Это доля твоя, чем с тобой, с горемыкой,
Расплатилась судьба, что ты выбрал себе.
Ведь ещё повезло – не оборыши встретил
Под приветливым солнцем, хоть пора холодам,
И вернулся домой в срок, который наметил,
И устал не до смерти – сообразно годам.
Так чего ты бурчишь, расплатившись с ментами,
Перекупщикам сбыв результаты трудов,
И палёнкою друга, как всегда, остограммив
В прибазарном шалмане между мелких воров.
Лучше, вспомнив былое, со слепым гармонистом
Спойте песню любимую хором втроём,
Чтоб её подхватила своим голосом чистым
Всем шалавам шалава за соседним столом.
И не трогайте мать, матерь вашу – Россию,
Что, детей разогнав, как назойливых псин,
Холит новых хозяев, пряча глазки косые
За зеркальными окнами офисов ФСИН.
Неужели вы четверо, вместе с другими,
Заслужили иное за деянья свои,
Если челядью верной при каждом режиме
Прославляли господ за пайки и паи.
Или может не вы, самодержцу в угоду,
Под попов и начальничков брань и враньё,
Словно дикого зверя обложили свободу
И волками в клочки растерзали её.
Брызги крови во мху – осень сыплет брусникой
Да рядами маслят по оленьей тропе:
Это доля твоя, чем с тобой, с горемыкой,
Расплатилась судьба, что ты выбрал себе.
«Был