Кривая дорога. Даха Тараторина
округлил глаза:
– Девица, это ж кто тебя по головке так стукнул, что ты на добрых людей напраслину возводишь?
– На добрых?! – завопила она пуще прежнего. – Да разве добрые люди опозорят невинную на весь край?!
Толпа возмущённо загалдела. Мои бывшие собутыльники придвинулись, чтоб не упустить чего интересного, но встать с мест против пришедших и не подумали.
– Да кто ж тебя тронул? – не понял мой наивный супруг.
– Да вот ты, ты и тронул! – так возмутилась Всемила, что даже я ей на миг поверила. – Ты, похабник, соблазнил, а баба твоя ревнивая выследила меня да косу срезала-а-а-а!
В толпе сердито переговаривались.
– Что за ерунду несёшь? – вылупился Серый.
Я смущённо кашлянула. Муж с ужасом воззрился на меня:
– Я её и пальцем не тронул!
– А я тронула…
– Фроська?!
– Что «Фроська»?! Она чужого мужика со двора свести пыталась, кто ж такое стерпит? А вы, – я обратилась к защитникам девичьей чести, – постыдились бы в бабьи разборки лезть! Чего дубинами размахиваете? Чай только напугать ими и можете. Ну, подходи! Кто готов один на один?!
Серый в ужасе оттащил меня назад: чуть первой в драку не кинулась. А что? Я бы всем желающим не волосы, так руки повыдёргивала б!
– Фрось, посмотри на меня! Фрося! Ефросинья!
Муж схватил моё лицо ладонями и с силой развернул к себе, не давая натворить дел. Зубы, уже начавшие меняться, снова стали человеческими.
– Фросенька, ты что, правда этой гульне34 косу срезала?
– Это кто гульня? Это я гульня? – встряла Всемила.
– Помолчи, когда тебе слова не давали! – рявкнул Серый. Девка аж заткнулась от неожиданности. Повышал ли на неё хоть кто голос прежде? – Милая, ты зачем это сделала?
– А что она… – я смущённо отвела взгляд. Нет, не стыдилась ни капельки. Но Серый, кажется, серьёзно расстроился, – я своё защищала!
– Неужто взревновала? – муж испытующе склонил голову на бок.
– А если и так?
– Душа моя, разве с тобой кто сравнится? Да ни одна девка в мире не сможет каждый новый день удивлять меня так, как ты!
И вот тут Всемила серьёзно разозлилась. Быть может, на что-то ещё надеялась?
– Он, он меня обесчестил! – закричала она. – Силой взял!
Я настороженно посмотрела на Серого.
– Да ни в жизнь! – искренне ответил муж, – она ж глупа, как корова!
И тут я была с ним полностью согласна.
Но толпа уже завелась. Люди галдели, переговаривались, накручивая себя и окружающих, набирали злость, как дворовые псы. И честь деревни защитить от наглых чужаков хотелось, и в драку бросаться боязно – рыбаки ж все, не охотники и уж точно не воины. А пришлый молодец двигается странно, ходит уверенно и топор держит так, будто не раз его метал.
Решила всё, конечно, обиженная девка. Всемила кинулась на меня, растопырив пальцы и напрочь позабыв, кто из нас сильнее. Защитники одобряюще загудели, засверкали жадными до зрелищ глазами, сжали потные ладошки на
Гульня – гулящая баба, женщина, ведущая себя непотребно.