Грех во спасение. Ирина Мельникова
под одеяло куклу из вашей одежды, чтобы часовому, если ему вздумается заглянуть в окошечко, показалось бы, что это вы лежите и крепко спите. Когда стемнеет, с судна нам спустят ялик.[20] Единственное неудобство – нам придется проплыть до него несколько саженей, а вода уже ледяная… Через четверть часа мы будем на судне, и капитан надежно спрячет нас до прохождения Кронштадтской брандвахты.[21] Эту брандвахту корабли обычно проходят перед рассветом, а днем мы уже будем далеко, и вы станете совершенно свободным человеком. – Унтер-офицер перевел дух и продолжал: – В каземате вас не хватятся до девяти часов следующего дня, то есть до обхода плац-адъютанта. Но пока разберутся, куда вы подевались да с чьей помощью, дня два пройдет, и если они даже и догадаются, что мы спаслись на корабле, мы будем уже далеко и вне погони. Видите, как это легко! – сказал солдат и радостно улыбнулся. – Ваш друг готов принять все расходы на себя, чтобы не беспокоить ваших родителей раньше времени…
– Действительно, все в его предложении было дельно и хорошо придумано, – продолжал рассказ Алексей. – На следующий день, гуляя с Митей, унтер-офицер вывел его из крепости без всякого затруднения и показал, где спрячет его до прибытия корабля. Караул, стоявший при крепостных воротах, не обратил на них никакого внимания. Но, – Алексей повысил голос и стукнул кулаком по подоконнику от досады, – ваш сын, Владимир Илларионович, категорически отказался бежать по причинам, о которых вы уже знаете. Унтер-офицер, конечно, огорчился. Он – хороший человек, хотя и заработать на этом деле тоже хотел, без всякого сомнения. Но те деньги, что он попросил за свою услугу – две тысячи рублей, – ничтожнейшая плата за почти смертельную угрозу, какой он подвергал свою жизнь в случае преждевременного раскрытия заговора. Вчера я должен был сообщить ему название судна и имя капитана, но он при нашей встрече передал мне решение Мити и сказал с явным сожалением: «Его светлость, кажется, не потеряли надежды на милость Государя, но я не думаю, что он проявит милосердие – не такой он человек!» – Барон развел руками. – На этом мы с ним и расстались.
Владимир Илларионович вытер слезы, выступившие на глазах во время рассказа Алексея, и перекрестился:
– На все воля твоя, господи! Видно, так тому и быть! – Он обнял Машу и прошептал: – Будем ждать! Все теперь в руках Провидения!
9
О наказании, определенном Мите за преступление, узнали 17 ноября. Князя Гагаринова вызвали в канцелярию обер– прокурора и вручили копию приговора Верховного Уголовного суда по делу Дмитрия Гагаринова, обвиняемого в покушении на жизнь и здоровье великого князя Василия Михайловича Романова. Преступление было признано тягчайшим, и по приговору суда князь Дмитрий Гагаринов лишался офицерского звания, орденов, дворянства и высылался в каторжные работы на рудниках на двадцать лет с последующим поселением в Сибири навечно.
Кроме приговора, Владимиру Илларионовичу вручили разрешение обер-прокурора на свидание
Легкая корабельная шлюпка.
Корабль, несущий сторожевую службу при входе (выходе) в гавань для поддержания установленного режима плавания, или сторожевой пост на берегу.