Сердце бабочки. Светлана Волкова
трех зайцев. Раз – избавился от опасных писем. Два – отомстил шантажистке и опостылевшей любовнице. Три – после казни графа титул де Ремис перейдет его сыну Мораду.
Молодой виконт Морад Керн, сын жертв Кэрдана, обладал магическим даром. Он стал одним из первых студентов Магической Академии. Как все студенты, виконт обожал лорда Кэрдана – главу и создателя Академии. Мальчишка заглядывал ему в рот и разве что не молился аки ангелу-предстателю. Когда он займет место при дворе, положенное графу де Ремису, Кэрдан заполучит сильнейшего союзника. Более надежного и безопасного, нежели его мать-гадюка. Очередной кирпичик в фундамент мощи и влияния Кэрдана при дворе короля Готора VII.
Две недели назад.
Я всегда чуяла неприятности. Но никто не верил мне – в первую очередь я сама. Когда отец позвал поговорить, сразу царапнуло недоброе предчувствие. Я отогнала тревогу – мало ли зачем он зовет. Увы. В последние дни от родителей ждать добра не стоило…
– Господин Гринахо попросил твоей руки, – без предисловий начал отец. – Я дал согласие. Через три дня обручение.
– Но… ему же сорок шесть лет! Он уже лысеет. Я не хочу за него замуж, папа!
– А тебе уже двадцать. Еще пару лет – и никто не возьмет замуж. И так уже семь месяцев ни один мужчина в Хвелтине не спрашивал, свободна ли ты. Господин Гринахо достойный человек. Упустишь сейчас – останешься старой девой.
– Про него говорят: зануда и скупец похлеще ростовщика. Каково мне будет с таким мужем, папа?
– Не скупец, а рачительный и бережливый. Лучше такой муж, чем мот и разгильдяй. Ты, никак, такого и ждешь, раз приличным женихам отказываешь.
– Приличным… – вздохнула я. – Всем, кто сватался ко мне, надо одно: чтобы жена с рассвета до полуночи мыла, варила, стирала да коз доила. Женщины в этом городе выходят замуж, чтобы всю жизнь доить коз!
Отец покачал головой.
– Да простит Создатель меня грешного. Я избаловал тебя, Касавир. Ты всегда была ленивой, а мы с матерью потакали тебе. Надо было наказывать за безделье и приучать к труду. Мы все надеялись, из твоих книжек выйдет толк. Бесполезно, Касавир. Смирись с неизбежным. Тебе не стать волшебницей.
Я повернулась и выбежала из дома. Жестокие слова отца звенели в ушах. Тебе не стать волшебницей. Я мчалась к городским воротам. Хотелось уйти прочь из Хвелтина, ощутить воздух и простор без городских стен – все равно что прутьев клетки для вольной птицы. Один из привратников окликнул:
– Касавир? Вечереет. Вернешься до закрытия?
– Не знаю, Толошма. Зачем возвращаться? Отец хочет выдать меня за нотариуса Гринахо. Ему сорок шесть, он лысый зануда. Хочет жену, чтобы по дому работала.
Я была жутко зла на отца, иначе не стала бы жаловаться соседскому сыну, служившему привратником.
– Смешная ты, Кас. Сколько тебя знаю, так и не повзрослела. Из-за книжек своих, небось. Все хотят жену, чтобы по дому работала. Зачем еще мужчине