Сердце бабочки. Светлана Волкова
у мага. Отец договорился с главным библиотекарем, чтобы мне давали любые книги и свитки, поклялся возместить ущерб, если дочь повредит ценный документ.
Я проводила в библиотеке по несколько часов в день. Исправно осваивала грамоту и письмо, штудировала труды по истории, медицине, ботанике – все мало-мальски пригодное будущей колдунье, что могло найтись в библиотеке степного городка с гордым именем Хвелтин. Своими штудиями я заслужила лютую ненависть братьев и сестер. Пока я прохлаждалась, они работали. Я была белой вороной, изгоем в сплоченном сообществе тружеников.
На самом деле я тоже трудилась на благо рода. Стать магом – почетная, завидная участь. Семьи, где рождались одаренные дети, гордились их талантом несколько поколений. Потому отец дал мне волю учиться, развивать усидчивость за книгами. На меня возлагались большие надежды. А братьям и сестрам важно было лишь то, что они делают работу вместо меня. Как велико было их злорадство, и как горько разочарование отца, когда надежды не оправдались…
В девятнадцать лет отец отвез меня в Морехский Лес, к магу-отшельнику по имени Калтар. Исследовав меня, он вынес приговор: магический дар слишком слаб. Мой предел – наслать или снять порчу с домашнего скота, большего способности не позволят. Даже окно я распахнула в детстве случайным всплеском магии, не слишком мощным. И тому не суждено повториться. Калтар бестактно заявил в глаза отцу, когда я стояла рядом: зачем возиться с бездарью, когда столько одаренных подростков ждут своей очереди? Дорога из Хвелтина для меня закрылась.
Вернувшись из той поездки, отец то и дело пытал: когда замуж? Что я могла ответить – когда встречу достойного человека? Когда полюблю? А кто будет кормить и содержать меня до той поры, пока не встретила-не полюбила? Толку в хозяйстве от меня, неприученной – «избалованной», по словам отца, – немного. Да и Хвелтин был маленьким городком. Всех, кого можно, я уже встретила и никого не полюбила. А мне, как любезно напомнил отец, двадцать лет. Женились в наших краях много раньше. Толошма был прав: сверстники уже обзавелись семьей, а на мою долю остались потрепанные вдовцы… Впрочем, что вдовцы, что ровесники – все одно. Я не хотела замуж ни за тех, ни за других.
Бросив Толошму, я выбежала за ворота и помчалась на восток, в степь. Не обращала внимания на колючки и казарки диких растений, что цеплялись за подол платья. Остановилась, лишь когда городские стены скрылись из виду. Огляделась вокруг, вдохнула полной грудью пряный воздух. Степь расстилалась передо мной разноцветным покровом, пестрела ромашками, васильками, тимьяном, шалфеем, кипреем и десятками других трав, чьи названия и целебные свойства я старательно зазубривала годами.
Может, из меня выйдет годная знахарка? А может… оседлать отцовского жеребца, рвануть в Дикие Степи, к кочевым племенам? Скакать вместе с ними, охотиться на быстроногих ланей… И мечтать, что сын вождя, сраженный моей красотой и ловкостью, влюбится и возьмет в жены…
Вот только в городской библиотеке хранилась книга о нравах и традициях