Свободные и счастливые. Роман-антиутопия. Екатерина Северная
мы в спешке, нам не терпелось поскорее выбраться на природу… Разбросанные игрушки… их я боялся увидеть больше всего. В комнату Виолы я так ни разу и не зашёл, а как-то вечером, напившись абсента до зелёных звёзд перед глазами, вытащил из кладовки несколько досок с гвоздями и, широко размахивая молотком из стороны в сторону и пошатываясь, намертво заколотил дверь в детскую.
А тогда, в день моего возвращения… Всё было как в тумане. Я схватил огромный мешок для мусора и принялся сбрасывать туда всё, что попадалось мне под руку: плюшевого мишку, сидящего за обеденным столом, любимую чашку жены с пингвинами, её одежду, сгнившие и засохшие фрукты, превратившиеся в окаменелости доисторических времен булочки, два билета в театр – мы опоздали на спектакль на сорок лет, два месяца и пять дней, и даже подушку, на которой я обнаружил несколько длинных рыжих волос Марты… Мои глаза и голова горели, но слёз не было, а боль, должно быть, свербела изнутри настолько сильно, что я её просто не замечал и не чувствовал, и даже улыбался какой-то полусумасшедшей улыбкой, как во время болевого шока. Или, может статься, моё тело пробудилось от мёртвого сна и начало двигаться, а сердце всё ещё находилось в коме. Заплакать я так и не смог – ни тогда, ни потом. Но я физически не мог видеть все эти вещи. Я вытащил несколько огромных мешков на помойку, не заметив даже, что помойки больше нет. Я просто швырял их на то место, где раньше стоял мусорный бак, за что и был сфотографирован проходящим мимо парнем в оранжевом комбинезоне, однако не придал этому никакого значения. Это стало моим первым «преступлением против эпохи».
Тогда я ещё ничего об этих фотографиях не знал. Да, мне пытались рассказать что-то о «новом веке» в клинике, но я слышал лишь бессвязные слова, не вдумываясь в их значение, и смотрел на врачей и психологов с тупым безразличием, как конь, который сломал ногу посреди поля и которому уже всё равно, ведь он смотрит в дуло пистолета, и судьба его решена. Я почти ничего не знал тогда про Сатья-югу. Я знал одно: дома меня ждёт бутылка вина – мы собирались после пикника отвезти дочку к бабушке и устроить романтический ужин. Бутылка рома – я купил её товарищу на день рождения, но подарить не успел. И бутылка хорошего виски, которую я припас для особого случая. Что ж, особый случай настал.
***
Удивительно, но я даже не постарел. Я внимательно рассматривал своё бледное лицо перед зеркалом и не находил никаких изменений. Разве что складки на лбу и морщинки в уголках глаз стали более заметными. Моё тело тоже было в норме. Ни чрезмерной худобы, ни лишнего веса я не обнаружил. Сбалансированное питание через капельницу в течение сорока лет? Невероятно. Пролежав без движения почти полвека, я должен был бы чувствовать себя живым трупом. Но нет. Хотя, разумеется, никакой бодрости и энергичности я и близко не испытываю, всё же моё самочувствие весьма сносное. Раздражает только физическая слабость и постоянное