Равноденствие. Константин Латыфич
из моря.
И там было то,
чего мне не достичь никогда.
Где бликует отсвет караульных огней,
где прожектора бьет полоса,
где вдоль нитей стальных, что под током,
спотыкаясь, бежит человек
и где с башней сторожевых слышен голос: «Нельзя!»
«Там, – шептала мне мать, со скрипом крутя кофемолку, —
там на берегах иллирийских
то, что называли мы деревом – деревом было,
река называлась рекой, и в этой реке
бьющая в ногу форель называлась форелью.
Мог ты на склоне стоять каменистом,
и, не спросив: «Почему?» и «Зачем?»,
слышать треск созревающих слив,
тихий шорох растущих корней,
ветвление бука и тиса».
Фотография, сделанная в детстве,
с самого края поджигается тем, кто ее сделал.
И плывущий наискосок огонь
покрывает запечатленный пейзаж
расплавленными язвами.
И внезапно подувший ветер
черной свастикой закручивает к небесам
остатки пепла.
Черные свастики вместо звезд —
это выдох сожженных.
Белый бинт на глаза!
Белый бинт на глаза!
И на ощупь по горным тропам,
не надеясь встретить вожатого,
мне остается дойти до того места,
которого никогда не было.
Которого никогда не будет,
ибо там есть
лишь оглушительное солнце,
заново освещающее лица,
которых уже нет,
но которые хочется удержать
не изменившимися,
застывшими,
смотрящими в упор,
и с одобрением говорящими:
«Иди, иди..»
Там я буду один —
в центре круга,
который стерилен».
4
«Смотри, – кричала толпа, – Человекобог!»
«Этот тот, кто распял себя сам
вниз
головой».
5
На перекрестке трех улиц
он надевает очки.
Ночь наступает.
Над входом в метро
красный слоган «Живи без надежды!»
пульсирует в памяти, словно сирена,
и, пока турникет
со всхлипом глотает монету, —
увлекает в воронку остатки того,
на чем взгляд задержался когда-то.
По эскалатору – вниз.
К поездам до платформы «не важно какой».
Здесь он сам выбирает названья.
Ибо цель – не нужна.
На табло – sms:
«Желанье – таблетка от страха».
«Обретайте свободу, сгоняя излишний вес!»
«Смерть – смотрите по телевизору»,
«Плачьте по тамагочи»,
«Меняйте свой труд на секс».
«Пиартесь любовью к ближнему».
«Бог – это цветомузыка,
которую настраиваешь сам.
То красным, то синим,
выхватывая из мрака
шепчущую «Твоя»,
официанта, несущего чай,
Колизей, пирамиды,
Анды или