Вишневый сайт. Алексей Остудин

      Мы с тобою – большая компания,

      будто пули в двустволке, вдвоём —

      на каком этаже мироздания

      лифт по кнопкам пластмассовым бьём?

      Чёрный вакуум тросами клацает,

      вероятность осечки – пошла.

      Словно душу холодными пальцами

      расцарапал, а кровь не пошла…

      На закате обняться вовсю не успеть,

      перекошено прошлое, либо

      отражается в небе цветущая степь

      словно в зеркале заднего вида,

      где так маково и на ромашке занят —

      но качается шмель в полушубке,

      раздражённо цикады друг другу звонят

      и бросают гудящие трубки.

      В зажигалке бензина осталось на чих,

      будто время прибавило ходу —

      вот опять сигареты мои промочил

      чёрный дождь с этикетки штрихкода.

      Звонких вёдер из яблок ещё не налив,

      коньяка не пора золотая.

      Разбегается чайка, малька прикурив,

      и царапает воду, взлетая.

      Парусиновый пляж загибается пусть

      в ослепительной пене акаций.

      Тут зови не зови – всё равно обернусь,

      чтобы камнем с тобой не расстаться.

      Ты затаилась в зарослях духов —

      так прячется в меду осколок воска.

      И глянцевый закат с полотен Босха

      зацеловал зрачки твоих стихов.

      Начнём обратный времени отсчёт.

      Вселенная, как сумерки, конечна,

      На пальчике твоём она – колечко,

      сама в себя, бездонная, течёт.

      Пусть Малую медведицу в живот

      с наскоку жалит квантовая муза.

      Уже закат горит ломтём арбуза —

      в нём семечко торчит, как самолёт.

      Осознавая кратность бытия,

      я запускаю стартер телепорта,

      в твоё кольцо пролезть пытаясь мордой,

      в каких-то ста парсеках от тебя.

      Нам повернуть ещё не поздно.

      И закачается в обрат

      забор, разреженный как воздух,

      пронырливый, как водопад.

      По соснам, выжженным карболкой,

      скользнём глазами за ни зги —

      там, за расшатанной иголкой,

      двоятся циркуля круги.

      Там, на неведомой орбите,

      где шеи мылят впопыхах,

      раскроется опасной бритвой

      любовь в младенческих руках.

      Здесь ощути былое тело

      и вспомни прежний кавардак,

      как нам жилось и как хотелось,

      и вовсе не хотелось как.

      Летят лепестки на ладонь, мигают на солнце и – вспых.

      Бегонии беглый огонь ведётся из окон твоих.

      Наверно, с утра, как и ты, из шланга вода и ботва,

      с ума посходили цветы в саду, на Окольной дом два.

      Ну, выпусти пар в потолок, вернёмся к началу начал.

      С паршивой овцы файф-о-клок – пора замириться под чай.

      Но ты, бузина, говори про дядьку, что в Караганде.

      Экс-гибискус