Пятая сторона света. Александр Николаевич Петров
и набросить седло / на семь падежей, которые водятся с Богом…».
Железо и бархат
Железо и бархат
Железа лязг!
Бархата нега!
Их священный союз —
от века,
как руки и перчатки,
как соли и хлеба.
Скрип пера,
затем скрип сапог
и снега.
Снега, снега.
Вот и весна играет первую скрипку.
Чугунные струны.
Бархатная синева.
В их радушном объятьи
цветет подснежник,
красной окраски.
Железа блеск!
Бархата лоск!
Сплочены навеки,
как фитиль и воск,
они со страстью
и лаской
закаляют калину.
А нам,
перед смертью,
как в детстве,
мечтать уж об одном:
о крынке,
с молоком.
О двух головах
Революции неистовые
поэты. Смельчаки.
Словно о двух головах.
Одна танцует от печки.
Другая в облаках.
У первой лицо
в огневых точках,
как в веснушках.
Лица второй не видно.
Она взвилась свечой
к солнцу и свет
излучает потомкам
и грядущим векам.
А мы, потомки,
вникаем в потемках
в души поэтов,
сведенных теми
на нет.
Души,
оказавшись в нетях,
приобретают лицо.
И у молодых
вид стариков.
Им тогда
уже было сто лет.
В один год
они жили два.
И три. И век.
Резню
предназначенную для всех,
не Бог весть кто,
а он, она,
до дна глотнули.
Узнаешь резьбу
общей судьбы
в стихах
со сноской: автор убыл?
Не снес головы,
единственной,
в головокружительные годы.
Красная площадь
Девушка бежит босиком по Красной площади.
Горячая Красная площадь.
У девушки загораются ноги.
Девушка взлетает.
Она летит над Красной площадью.
Народ в изумлении смотрит.
Кто поверит своим глазам?
Кто не верит, что видит эту девушку,
для того
этой девушки
нет.
Нет.
Мальчик идет по Красной площади.
Идет на руках.
Мальчик видит небо.
Оно золотое.
В небе стоит собор.
Пустой собор.
Только свечи горят.
Мальчик хочет перекреститься.
Или вытереть лоб.
Горячий