Искусство: язык Бога. От античности до авангарда. Лилия Ратнер
– Кёльнский. Такие храмы возводились веками. Кёльнский собор начали строить в XIII веке, а завершили только в конце XIX, но и до сих пор время от времени еще где-то что-то достраивают.
Готика – это сложнейшая архитектура, невозможно понять, как это удалось построить в Средние века. Главное – основа, скелет, который держит все здание, а стены практически не несут тяжести. В этом – архитектурное открытие готики: если в романском храме стены тяжелые, массивные, потому что нужно удержать своды и купол, то в готике все почти невесомое, само пространство храма устремлено вверх и поддерживается связками колонн, переходящими в сводах в систему нервюр[22].
Мы-то с вами привыкли к высотным зданиям, но представьте себе людей Средневековья, которые жили в низеньких, в лучшем случае двух-, максимум трехэтажных домах. И вдруг – невообразимая высь! Кёльнский собор, например, достигает почти 160 метров – это больше 50 этажей!
Если романский храм называли «крепостью Бога», то готический – «кораблем Бога». Идея построить такой «корабль» пришла, как гласит легенда, в XII веке Сугерию, аббату монастыря Сен-Дени. Он увидел первый готический храм во сне, а проснувшись, все запомнил, зарисовал – и построил. Поскольку стены не должны были нести на себе тяжесть, их можно было превратить в огромные витражи. Свет, проходящий сквозь цветное стекло, делал внутреннее пространство храма очень светлым, в отличие от темного романского храма. Витражи озаряли цветными бликами алтарь, стены, а на западной стене сияла роза (розетка), символизирующая мироздание. Все это создавало такую игру света![23] И храм воспринимался просто как Царство Божие на земле!
Если получится, побывайте в часовне Сен-Шапель в Париже – и вы убедитесь в этом. Перефразируя Флоренского, можно сказать: если есть часовня Сен-Шапель, значит, есть Бог. Потому что так увидеть, так построить можно, только когда ты почувствовал Бога. Когда я оказываюсь в готическом храме, я немедленно начинаю там молиться. Попадаешь туда – и все, ты счастлив.
Готические храмы полны скульптуры – и снаружи, и внутри. Скульптура для западных христиан вообще очень много значит. Причем можно встретить не только благочестивые сюжеты, но и фривольные, и даже изображения бесов – химер. Считалось, что вокруг святого места всегда очень много всякой нечисти. Я думаю, и в наших храмах ее тоже много, просто мы не видим… Но у нас нечисть не изображают, за исключением одной фрески, которая находится всегда на западной стене, – это Страшный суд. Когда вы причастились, вы, полный счастья и благодати у алтаря, поворачиваетесь – и тут вам показывают: нет, не надейтесь, что все так просто, будет вам Страшный суд, со всякими мучениями. Но это, конечно, уже плод позднего богословия. Первые христиане умели радоваться, они рисовали птичек и бабочек, сидя в катакомбах на кладбище. А потом уже, в позднем Средневековье, начали пугать людей страшными пытками, адскими сковородками. Но это ведь признак упадка веры, когда уже не знаешь, как ее удержать: вот вам, если не будете благочестивы,
Нервюра (от
Когда я думаю о роли света в храмовой архитектуре, я вполне представляю, как современная компьютерная графика может украсить церковь. И это будет лучшее применение новых технологий. Например, вот входит человек в темный храм, ничего не видно. Вдруг луч высвечивает икону или витраж, или появляется какое-то видеоизображение иконы… Потом другой луч, третий, а потом все сияет, все пространство заливается светом, и ты просто не можешь не сказать: «Слава Тебе, показавшему нам Свет!» Я уверена, что это будет, потому что на каждом этапе люди придумывают что-то новое, и даже в церковном искусстве нет ничего окончательного. (