Гильзы в золе (сборник). Тихон Астафьев
бывал сносным. Копить Мымрикова продолжала. Цель ее – приобрести полдома в тихом переулке – приблизилась к своему осуществлению неожиданно. Со своей тележкой Елена обычно стояла у входа в здание, где располагался склад продбазы. Кладовщик Прохончук, крупный мужчина с красным лицом и с фигурой циркового борца, глядя на бойкую лоточницу, сказал однажды:
– А тебе сколько ни дай, все продашь.
Через неделю он предложил Мымриковой сбыть без накладной ящик лимонов. Деньги она ему возвратила в тот же день. Из них Прохончук дал Елене Андреевне третью часть.
Домик был тихий, просторный с деревянными крыльями ставен. Он стоял у подошвы почти отвесного бугра. Весной, когда сверху гремел по булыжному желобу ручей, Светлана пускала с мальчиками корабли. Вечерами наверху пламенело окнами огромное здание. На большой дом девочка глядела с любопытством и грустью. За ним начинался огромный и интересный мир.
Когда Светлана подросла, она стала ходить на бугор. В большом доме на горе помещалась школа.
После семилетки Светлана поступила в техникум. Их домик казался ей теперь маленьким, приплюснутым, игрушечным, а жизнь в нем – неинтересной. Мать вставала рано, возвращалась в темноте. Чтобы скрасить одиночество, Светлана отдавалась чтению. Это сделалось ее любимым занятием. Книг у нее было два больших шкафа. Как мышь в норку, мать несла в дом свертки, пакеты, узлы. Она пребывала в постоянных хлопотах: бегала по комиссионным, ходила по портнихам, приглядывалась, приценивалась, покупала. Светлане шел восемнадцатый год.
Приходя из техникума, дочь делилась с матерью новостями. Как-то она с восторгом стала рассказывать Елене Андреевне о мальчишке, «от которого все девчонки без ума». Всеобщее уважение парень, по словам Светланы, снискал довольно странным образом.
Преподаватель алгебры вызвал одного за другим двух студентов, и оба не знали заданной теоремы.
– Может быть и вы, Грибанов, не успели заглянуть в учебник Новожилова? – спросил он третьего, макая перо в чернильницу и готовясь поставить очередную двойку.
– Не успел.
– Ах вот как!
– Но теорему докажу, – сказал неожиданно Грибанов.
Старик отложил перо и надел очки.
– Что ж, любезно вас прошу, – произнес он. – Любезнейше прошу. Итак, формула общего многочлена геометрической прогрессии.
С замиранием сердца Светлана следила за поединком. Парень то стучал мелом по доске, то стирал написанное, то задумывался и снова начинал писать. Когда буквенные обозначения начали лепиться у нижней планки огромной доски, девушка в волнении открыла учебник и стала сравнивать написанное с авторским решением. Восторгу ее не было границ. Решение было окольное, громоздкое, но верное. Старик поставил Грибанову три: среднее между пятеркой за смекалку и двойкой за прилежание. С тех пор имя юноши все чаще и чаще упоминалось в разговорах девушки с матерью. Наконец он и сам появился в их доме.
Это был угловатый парень с деревенским выговором, одетый в жалкий костюм. Из коротких