Как было и как вспомнилось. Шесть вечеров с Игорем Шайтановым. Отсутствует
революционер.
Взять сам 1917 год, с революцией сначала вся интеллигенция шла. Питирима Сорокина помню, чудеснейший оратор был, уехал в Америку. Я его не один раз слышала в бывшем страховом обществе. Интересный человек, широкий. Даже Ленин так устроил, что его в Америку выпустили, сказал: это достойный человек и с правильным мышлением. Спас его.
Тут были первые съезды, выборы в Учредительное собрание, общий подъем интеллигенции, резкая партийная борьба между меньшевиками, большевиками, эсерами. Я была участницей второго выборного собрания в деревне Каншино. Я выступала там за меньшевиков, и вот встал молодой матрос: «Ой, барышня, барышня, ничего вы не знаете о большевиках, как вы мало всего знаете». И у меня на всю жизнь осталось, что я неграмотный человек, что мне надо учиться.
– Мария Николаевна, но ведь и после 1917-го, и после 1924-го люди прежней среды, прежней культуры оставались и остаются – вы одна из них.
– Я всю жизнь была «я», всегда по жизни шла со своим «я», и вот теперь – конец борьбы. Знаете, у Киплинга:
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело,
И только воля говорит: «Иди!»
Я этой волей и живу. Это воля к жизни и еще некоторая доля интереса ко всему окружающему остались. Они меня держат. Так что жизнь – штука сложная, не просто она проходит. Надо жить до конца. Мне сейчас очень трудно жить чисто физически – ничего не вижу. Мне, конечно, все покупают, но варить-то, делать приходится самой. И уже – предел. Я решилась на операцию глаз, на седьмое февраля назначили. Я им прямо скажу: я всю жизнь экспериментировала, столько опытов разных провела, черных куриц делала белыми, так что экспериментируйте со мной. Вот вам экземпляр для медицинского опыта.
Я единственно, что хочу, – видеть лица. Я хочу уйти из жизни, чтобы в последний момент я все-таки видела лица. Вот мое желание.
P. S. Операция на глаза прошла удачно. В свое столетие в апреле 1994 года Мария Николаевна видела лица людей, пришедших поздравить ее. Умерла она спустя три года – 1 мая 1997-го.
2008
Ирина Гура
Старая Вологда
1949 год. Мы с мужем приехали в незнакомый город, чтобы начать новую самостоятельную жизнь. Позади было пять университетских лет в большом волжском городе Саратове. Здесь нам предстояла работа на кафедре литературы педагогического института.
О Вологде мы имели самое смутное представление. Знали, что город областной, старинный, находится где-то на севере. Особенно разбираться и вникать было некогда – собрали свои нехитрые пожитки и поехали. От Москвы поезд тащился часов 14, и за это время мы с интересом и не без труда постигали особенности вологодского произношения, прислушиваясь к разговорам наших спутников, коренных вологжан.
Наконец прибыли к месту своего назначения и вышли на привокзальную площадь. Первым человеком, принявшим нас на Вологодской земле, стал лаборант кафедры литературы Иван Сергеевич Окулов. Уже немолодой,