Акварели на тему смерти и любви. Нестрашные сказки. Римма Кульгильдина
ne/>
© Римма Кульгильдина, 2018
© Римма Кульгильдина, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4493-3071-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Паранойя
Почему бы и нет, подумал резной лист клена и,
раскинув прожилки, сорвался с ветки.
Всего этого никогда не было. И быть не могло.
В тот день я пришел на работу раньше обычного. Ночью не спалось. Аня не пришла ночевать, она осталась у мамы, а я плохо сплю, когда она не со мной. Ее ровное дыхание рядом всегда успокаивает меня. Вот уже несколько лет. В такие ночи мне ничего не снится. Ну, или почти ничего, что тоже не плохо.
В ту ночь я постоянно просыпался, долго не мог снова уснуть. Было то душно, то холодно. Часов в пять я плюнул и решил начать этот день.
То холодные, то горячие капли воды стекали по мне и, создавая у ног маленький водоворот, исчезали в недрах канализационных труб. Мне необходимо было это делать каждое утро, чтобы проснуться. Чтобы окончательно понять, что я на самом деле проснулся. И что это пробуждение не продолжение сна. Я как-то раз попытался объяснить это Ане. Она сказала, что разницы нет. Она тогда сказала, если ты открыл глаза – значит, ты уже проснулся. Вот и все, сказала она.
Наверное, поэтому мне с ней так спокойно.
Я обернулся полотенцем и поплелся на кухню. Странно, думал я, наливая себе кофе. Как странно, ты творишь свои обычные дела, а память время от времени подкидывает тебе воспоминания, не пойми зачем. Вот зачем я сейчас вспомнил о том, какие теплые мама вяжет свитера. Наверное, потому что сегодня будет холодно. А может просто нужно ей позвонить.
Я встал и подошел к окну. На улице просыпалась осень. Небо затянуло серой бесцветной ерундой. Да, именно ерундой, так как ни тучами, ни облаками это не назовешь. Столбик термометра упал почти до нуля. Осенняя утренняя ерунда. Как слизь и грязь. Но маме тоже стоит позвонить.
Допив кофе и посмотрев на часы, я решил собираться на работу. Ну и плевать, что приду раньше. С кем не бывает. Высушив волосы, я оделся: брюки, рубашка, свитер. Почистил ботинки. Натянул пальто. Долго рассовывал по карманам проездной, деньги, ключи, телефон и еще какие-то мелочи. Вышел из дома. «Надо было взять зонт», – подумал я, спускаясь на лифте, но обратно не пошел. Суеверный.
Именно поэтому в тот день я пришел на работу раньше обычного.
Больница. Бога-дельня. Дела божьи, вершимые людьми. Этому жить, этому умирать. Хотя зачем? Кому сколько отпущено, тот столько и проживет. Воля Божья на все. Нет, нет. Зря я так. Врачи на то и врачи, чтобы людей от смерти спасать, а иначе, зачем сюда переться. Через грязь, трупы, капание в кишках, запах формалина. Я подошел к воротам. Остановился. Посмотрел на часы – времени еще навалом. Подумал, может пошататься по городу, в парк ближайший сходить, посидеть на лавочке. Пнул комок грязи – испачкал ботинок. Да, ладно! Какая разница, во сколько начнется рабочий день, раз уж сам день начался непозволительно рано. Богадельня. Я решительно шагнул за ворота навстречу больничной дорожке.
Вот почему я еще застал в коридоре того санитара.
Реанимация. Собственно, место моей работы. Когда поступал в институт, хотел работать именно здесь. Все остальное казалось мне не таким интересным. Место, где стирается грань между жизнью и смертью. Так мне думалось. Пока учился, пока работал на «Скорой помощи», пока не попал сюда. Потом я часто думал о том, люблю ли я свою работу. И вообще, что это такое любить свою работу. Люблю ли я смотреть, как оперируют людей – нет, смотреть на здоровых людей – да. Вот вы когда-нибудь держали чужое сердце в руках? Нет, это не форма речи. На самом деле: сердце в руках. Нет? Собственно, я тоже.
– Здравствуйте, Виктор Александрович!
– Здравствуй, Петя. Что, ночь была тяжелая?
– Да не то чтобы, но не спокойная. Вот сейчас этих дотолкаю. Сто грамм приму и спать поеду.
– Ну, давай.
Я проходил мимо грузового лифта. Молодой санитар по имени Петя очень торопился домой. Видимо поэтому он вез в морг не одну каталку, а сразу три, связав их между собой поясами от халатов на манер паровозика. Петя торопился, я его понимаю. Я стоял у лестницы и ждал, пока Петя прокатит мимо меня свой скорбный транспорт. Вдруг как будто ледяная рука прошлась у меня по затылку, на долю секунды мне стало чертовски холодно… и отпустило.
– Стой. А этого – когда привезли! – я ткнул пальцем в третью каталку.
– Наверное, часа полтора назад. С аварии. Там машины столкнулись, живых нет. Вот и этого парня не довезли. Дежурный сказал – его в морг. Ну, я всех по отделению собрал и повез.
– Он еще жив. Отвязывай.
– Но дежурный сказал.
– ОТВЯЗЫВАЙ!!!
Посмотрев на меня, Петя стал нервно отвязывать каталку. Узел не поддавался. Мне снова стало плохо. Тряслись пальцы, и холодный пот приклеил к телу рубашку. Найти объяснение тому, что со мной