По следу кровавого доктора. Александр Тамоников
профиля. Проводил эксперименты по созданию, так сказать, людей будущего, истинных, незамутненных арийцев. Занимался евгеникой – наукой, изучающей наследственность. Ставил такие опыты, что кровь в жилах стынет. Вполне благообразный молодой человек, кукольной, можно сказать, внешности. Воспитан, учтив, интеллигентен, имеет блестящее образование, эрудит во многих сферах. Общение с ним, по отзывам людей, знающих его, оставляет только приятное впечатление. Никогда не кричит, всегда любезен, способен поддержать беседу на любые темы.
– Неужели? – пробормотал Кобзарь. – И такого душку мы собираемся ловить?
– Именно, – подтвердил Павел. – И жестоко наказать за организацию массовых убийств, какими бы высокими научными целями они ни прикрывались. Кстати, детей и женщин он убивал тоже с учтивой улыбкой и неистощимой любезностью. Мендель женат, имеет двоих детей. Семья проживает в Потсдаме, пригороде Берлина. Говорят, он постоянно высылал им из лагеря подарки.
– Нет, сейчас меня точно стошнит, – заявил Еремеев. – Товарищ майор, не уезжайте никуда, я скоро. – Он засеменил за угол.
– Да уж, это ему не за роялем, – с усмешкой проговорил Игорь, провожая взглядом товарища.
– За каким роялем? – не понял Никольский.
– А вы не знали? – удивился Кобзарь. – Открою вам тайну, товарищ майор. Наш Виталька музыкальную школу посещал. Потом, правда, бросил, в милицию подался. Но на рояле лабать очень даже может. И Рахманинова, и одесский блатняк, и все, что захотите. Слух у него очень нежный, музыкальный. Только не любит он об этом говорить, стесняется. Какое-то непролетарское занятие.
– Всех нас в молодости по сторонам бросало, – сказал Булыгин. – Я вот, как и этот Мендель, в медицинский институт поступил. Мама дорогая, за первый год все кости человека наизусть выучил. Их миллион, отбарабанить хоть ночью мог. Потом, правда, бросил. Муть мутная, не мое. – Он содрогнулся. – Недавно проезжали мимо той горы, что у полотна свалена, а у меня как начало сверкать в башке. Ничего поделать не мог! Вот это малоберцовая кость, подвздошная, седалищная, патернальная клиновидная. Словно с ума сходил, потом вроде отпустило.
– Сложные вы натуры, – заявил Кобзарь. – Проще надо быть, товарищи офицеры. Вот я, к примеру, в своем втором отделе иркутского патронного завода ничем таким не заморачивался, просто делал свою работу, врагов искал, так сказать. – Он замолчал и задумался.
А уместно ли это «так сказать»?
Глава 3
Они стояли у взорванного, а потом и сгоревшего здания главного лабораторного корпуса и мрачно разглядывали то, что от него осталось. Копаться в руинах им совсем не хотелось. Там сгорело все. Соседние строения тоже сильно пострадали. Похоже, эсэсовцы обильно поливали их из огнеметов.
«Вот здесь и проводились безжалостные опыты, – думал Никольский, созерцая груды обгорелых строительных конструкций. – А сейчас попробуй разберись, что именно этот Мендель там делал».
У