Разлучающий поток. Уильям Моррис
прочитать, ибо писано по-латыни, как пишут все священники.
И снова обе женщины принялись обнимать и голубить отрока, а хозяин, бурча и брюзжа, стоял рядом. Впрочем, на этот раз Осберн избежал побоев, хотя взбучка ему и была обещана, чтобы подумал на досуге, прежде чем попытаться повторить подобное приключение. Со своей стороны, женщины слёзно просили отрока слушаться своего деда.
Одного только Осберн не открыл своим родичам: что гном подарил ему тот самый нож, которым, играя, отрезал себе голову, да славные ножны в придачу. Гном сказал тогда, что этот дар принесёт мальчику большую удачу. По этой-то причине маленький Осберн и прятал свой подарок под платьем, вместе с пергаменом, на котором были начертаны святой Крест и слова благой мудрости.
Глава III
Волки беспокоят отару
Всё это, да и многие другие случаи, когда юный Осберн, проказничая, убегал из дома, происходили ещё прежде того времени, о котором я сейчас поведу свой сказ. Итак, Осберну, а об этом речь уже шла раньше, исполнилось двенадцать лет. Стояла поздняя осень, ночи становились всё длиннее и длиннее. С семьёй тогда жил один наёмный работник, и обязанностью его было выгонять на выпас овец, а пасли их либо на склонах восточных холмов, либо ближе к потоку, чтобы не поели траву, которой кормились коровы. Осберн по просьбе своего деда (и не без собственного желания) часто отправлялся в поля вместе с работником Джоном, чтобы помогать ему собирать овец в кучу. И вот однажды вечером Джон (а Осберн тогда не ходил с ним) вернулся с холмов позже обычного и выглядел бледным и испуганным. Он рассказал, что как только дневной свет начал тускнеть, три огромных волка напали на отару и убили нескольких овец. По самому виду Джона каждому было понятно, что он не стал сражаться с волками, а стоял в сторонке, пока те заканчивали свой ужин, а затем собрал овец, но не всех, а каких смог, опасаясь подходить близко к месту расправы. Хозяин выбранил его за трусость и хотел было даже лишить ужина, ведь, считая зарезанных волками и тех, что после разбежались, отара стала меньше на семнадцать голов. Джон выкручивался как мог: у него с собой и оружия-то не было, кроме пастушьего посоха, да и волки сразу прикончили его собаку. Пока же он оправдывался, Осберн, сидевший рядом, удивлялся, как такой крепкий и высокий мужчина мог оказаться таким большим трусом.
На следующий день Джон с хозяином всё же решили пойти на холмы, посмотреть, не удастся ли найти целыми и невредимыми хотя бы двух-трёх из пропавших овец. Каждый из мужчин взял с собой щит и короткое копьё на случай, если волчье воинство нападёт на них посреди дня. В то время Осберн по просьбе деда погнал стадо к воде. Мальчик охотно взялся за это поручение: чудесный поток, похоже, всегда манил его. Тот день пролетел для Осберна незаметно. Он бродил за овцами, заботился о них, а иногда доставал свой нож, чтобы взглянуть на него: он часто так делал, когда оставался один. Это и вправду было прекрасное оружие. Рукоять украшала причудливая резьба, клинок – золотые руны, а ножны были сплошь из серебра. Иногда