Легенда о Пиросмани. Валериан Маркаров
пустить» для омоложения, для чего мигом извлечёт из банки противных чёрных пиявок.
Тут пекари, круглосуточно пекущие горячий хлеб «шоти» в круглых печах «тонэ» из огнеупорных кирпичей. И при этом поют, ведь хлеб это любит, от этого он становится хрустящим и приобретает особый душистый аромат. Именно так должен пахнуть настоящий хлеб в старом Тифлисе. А там – повара, как змеи-искусители, со своими мангалами, где томятся мучительно ароматные куски шашлыка, нанизанные на шампуры40, дух от которых одурманивал и будил аппетит. Краснощекие мангальщики, пританцовывая, ловко орудовали над ними, как будто совершали магический ритуал: то, крутя над огнем, то, поднимая вверх шампуры, нанизанные трескающимися от жара и истекающими соком бадриджанами41 и помидорами. А с подрумяненных и нежных кусков мяса сочились в огонь капли жира, от чего угли приятно шипели и от них поднималось облако дурманящего дыма. Оно обволакивало прохожих, дразнило им ноздри, призывало замедлить шаг и влекло отведать блюдо, впиться зубами в обжигающее мясо.
Винные погреба, духаны, харчевни и чайханы – «утром – чай, вечером – чай, душка моя, не серчай!». Отовсюду доносилось благоухание доброго кахетинского вина на любой вкус – старого и молодого, чёрного и белого, кислого, сладкого, сухого. И кваса, чачи, водки, чая или лимонада, выбирай что угодно настроению, чтобы запить вкусную еду. Но прежде чем ввязаться в разговор с торговцем, убедись, что ты слышишь звон шаури и абази42 в своём кармане…
Жизнь здесь начиналась задолго до рассвета, шумно кипела и была наполнена стуками молотков, звуками дудуки и зурны, песнями бродячих музыкантов, мелодиями шарманок, перебранками торговцев с покупателями, свистками городовых, криками разносчиков, воплями извозчиков скрипучих фаэтонов, танцами кинто и болтовнёй зевак, что толкались на перекрёстках. Среди них были и персы в аршинных шапках, и лезгины в мохнатых бурках, и курды, и татары43, и турки в чалмах. Они продавали свои пряности, «заморские специи», и фрукты из Азии.
Но увидел наш Нико и новый Тифлис, совершенно европейский, что расположился в равнинной части города. Начинался он с Эриванской площади и продолжался хорошо освещённым Головинским проспектом с его величественным Дворцом Наместника Российского Царя на Кавказе и Штабом командования войск Кавказского военного округа. А неподалеку, на Гунибской площади, вырос громадный Военный собор в византийском стиле. Параллельно Головинскому проспекту двинулись и другие улицы, вверх, на Мтацминда, и вниз – к Куре, где на Михайловской, Елисаветинской, Александровской и Воронцовской улицах возвышались ампирные или ренессансные постройки двух и трёх-этажных зданий. Здесь находились новенькие магазины, музеи, всевозможные учебные заведения, банки, конторы деловых людей и доходные дома. А также – редакции газет и журналов, что выходили на грузинском,
Шампур – тонкий металлический или обтесанный деревянный стержень для жарки шашлыка.
Бадриджаны (перс.) – то же самое, что и баклажаны.
Шаури и Абази – грузинские монеты, появившиеся во время зависимости Грузии от Персии. Абази названа по имени Аббасса I Великого, начавшего чеканку таких монет в Персии. После присоединения Грузии к России, в Тифлисе организовали монетный двор, на котором чеканили монеты трёх номиналов: двойной абаз (40 российских копеек), абаз (20 копеек), и полуабаз (10 копеек).
«Татарами» в Грузии того времени называли азербайджанцев.