Вселенная нужных слов. Максим Салос
на кофейной гуще.
Филипп оглянулся, посмотрел на кричащего мужчину, потом на меня. На лице мага я почему-то прочитал радость. Такую, словно кто-то забыл подарить ему подарок на день рождения, а сейчас несет его с извинениями и признанием в любви. Филипп не торопясь подошел ко мне, сказал: «Ром, подержи сумку», и направился к мужчине. Тот был разъярен до предела и орал проклятия. Я видел, как прохожие останавливались посмотреть, что будет, а из окон домов начинали выглядывать любопытные лица.
Филипп подошел к мужчине совсем близко и молча ударил его ладонями по ушам. Поверженный враг присел на корточки, а мой босс-экрасенс добавил ему коленом в область носа. Филипп повернулся ко мне и, стараясь говорить громче стонущего от боли мужчины, сказал:
– Рома, если ты видишь, что начинается заварушка, бей первым, не давай противнику начинать. Это даст тебе преимущество.
Я, совсем сбитый с толку, кивнул и продолжал смотреть. Мужчина, кажется, стал немного приходить в себя. Он попытался встать, однако Филипп ударил его в область колена ногой так, что по улице страшным звуком прокатился треск сломанной конечности. Мужчина стал орать как пожарная сирена, мне хотелось закрыть уши. Филиппа, казалось, все происходящее нисколько не пугало:
– Правило второе – старайся нанести максимальный урон. Если уж ввязался в драку, не надо никого жалеть. Ни его, – он плюнул в сторону поверженного противника. – Ни себя. Врага будет пугать твоя смелость и решимость. В этом кроется победа. Ну, что, пойдем?
Филипп забрал у меня свою сумку, он был абсолютно спокоен. Я вспомнил тогда, как после единственной драки в моей жизни, у меня еще минут двадцать тряслись руки и подумал, что ему это, похоже, не впервой. Мы начали отходить, когда нам в след прилетело очередное проклятье от стонущего на асфальте мужчины. Филипп вздохнул, произнеся что-то вроде: «Не успокоится никак, пес», и уже начал разворачиваться, очевидно для того, что добить мужика окончательно. Мне стало страшно, что сейчас я могу стать свидетелем убийства, поэтому легонько взял Филиппа за плечо и сказал:
– Может не надо? Ему, похоже, хватит уже.
– Да? – Филипп посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. – Ну, как скажешь. Пойдем тогда, куда шли.
Через полчаса мы с Филиппом сидели на холодных камнях набережной и пили вино прямо из бутылок. Было поздно, на небе стали появляться звезды, а я думал о том, что прошедший день точно должен занять первое место в хит-параде странных дней моей жизни.
глава 3
Когда на небе зажигаются звезды и наступает ночь, звуков становится совсем немного. Вокруг словно пропадает все лишнее, и ты, наконец, способен услышать самого себя. Ночью мы все чуточку другие – более открытые, честные, можем сказать что-то, о чем молчим при свете дня.
Той ночью я по-настоящему познакомился с Филиппом. Знаешь, бывают такие люди, с которыми легко говорить. От них не хочется ничего скрывать. Филипп был как раз таким. Пусть многие ненавидели его, считали нелюдимым и замкнутым, я верю