Похвала бессоннице. Наталия Черных
крыльях разноцветных унесут
тебя, меня, всех наших. К Жениху.
О мой Шанхай! Ты вспомни обо мне
в пространстве том, где ты теперь. Нет недостатка у Христа
в пространствах.
Вторая
(осенняя)
Как светится листва! Летние звёзды из шёлка вымыты,
пыли осенью нет, лишь мелочь брильянтов дождя прострочила
мне сердце.
Осень любимая, как хороша, великолепна и царственна,
Божия осень, ты больше земли.
Мёд пью из неба – Божией пригоршни, и я пьяна
без вина, без вины
………………………………..
Я люблю тебя. Да, я люблю тебя. Да, я люблю тебя —
………………………………..
и завершилась страница осени, вечных записок о Божиих частностях.
Всё судьбоносно, весь мир! Озарён! Дождь-элексир. Я пьяна,
я люблю тебя.
О декламация листьев, калейдоскоп тополиный, молитвословия
девственных пихт!
Всенощная вселенной, среднерусский мой мягкий октябрь,
влетаю туда сиротой и бродяжкой, в пух и прах прожившей себя,
бездомной, безжалостной, дерзкой (почти), со слезами, и всё же
молящейся.
Осень, ведь ты как молитва. Как мне не молиться, когда ты
Христово крыло?
Осенью девственны все городские деревья.
Осенью все деревья как вдовы, и мягки от скорби их тёмные
школьные плечи.
Осень, ты больше, чем счастье. Я взлетаю, как будто меня
подобрали на улице,
в храм твой внесли на руках. Здесь Пушкин, и Тютчев, и даже
Фернандо Пессоа,
и далее, все кого я люблю; здесь Джон Донн и Шекспир, и далее, далее…
мокрое место, я всех их собой отражаю, я слёзы поэзии, осень поэзии
……………………………………..
я расцветаю тем гибельным цветом, той радостью страшной,
что людям дана перед смертью
……………………………………….
Боль – когда тело цепляется за
взгляд, поворот головы, чашку, воду горячую, мыло, одежду.
Всё это канет в простую вселенскую осень,
как в Клязьму (её берега круты и покрыты монашеством
ив кроткоствольных).
……………………………………….
Предчувствие радости высшей преображает
радость