Сталин. Цена успеха, феномен пропаганды. Алекс Бертран Громов
гражданские люди, трудились в промышленности и сельском хозяйстве.
Разумеется, при таком раскладе расходы на обучение военному делу одного бойца в территориальной части за пять лет были гораздо меньше, чем в кадровой части за два года. Но и уровень подготовки неминуемо оказывался весьма низким. На это пошли сознательно. В 1925 году Фрунзе пояснял: «Конечно, если бы перед нами был выбор между 1/2–2-миллионной кадровой армией и нынешней системой милиции, то с военной точки зрения все данные были бы в пользу первого решения. Но ведь такого выбора у нас нет. А система милиции, в сочетании с кадровыми частями, обеспечение обороны Союза безусловно дает».
Военное дело предстояло наладить не наскоро, а сделать его сколь возможно устойчивым. Это была нелегкая и в чем-то рискованная задача. Борис Бажанов, помощник Сталина, впоследствии нелегально эмигрировавший, так описывал работу Фрунзе в этот период: «Уже в 1924 году, как председатель комиссии ЦК по обследованию состояния Красной Армии, он доложил в Политбюро, что Красная Армия в настоящем своем виде совершенно небоеспособна, представляет скорее распущенную банду разбойников, чем армию, и что ее надо всю распустить. Это и было проделано, к тому же в чрезвычайном секрете. Оставлены были только кадры – офицерские и унтер-офицерские. И новая армия была создана осенью из призванной крестьянской молодежи. Практически в течение всего 1924 года у СССР не было армии; кажется, Запад этого не знал».
Требовались не только люди, но и лошади. Несмотря на горячие споры между сторонниками новой техники и старыми кавалеристами, пересадить всю армию на механические средства передвижения как в боевых порядках, так и в обозе еще не представлялось возможным.
Семен Буденный вспоминал, что Фрунзе не раз обсуждал с ним эту важную тему, спрашивал совета у бывалого конника, показывал свои материалы. В том числе и статью, написанную для газеты «Правда» к юбилею Первой конной армии: «Здесь первое дело – конь. До мировой войны Россия славилась своими неисчерпаемыми конскими ресурсами. Советский Союз получил в наследство лишь жалкие остатки этих богатств. Число конных заводов катастрофически уменьшилось. Работа в них далека от совершенства. Количество кровных лошадей, исчислявшееся прежде сотнями тысяч, теперь определяется сотнями…»
Конечно, сам Семен Михайлович был известным сторонником убеждения, что конница еще себя покажет, поэтому неудивительно, что он в первую очередь обращал внимание на мысли Фрунзе, созвучные его собственным: «Не скоро, еще очень не скоро трактор вытеснит крестьянскую лошадку. И точно так же далек от нас тот час, когда мы в армии вместо коня сядем на трактор, автомобиль и мотоцикл. Всякая война ближайшего периода будет в этом отношении базироваться главным образом на старых испытанных средствах».
С другой стороны, существует немало свидетельств современников, что Фрунзе живо интересовался новинками военной техники, в том числе и авиацией. Петр Баранов, ставший в декабре 1924 года начальником