Встреча. Иван Жук
объяснил Вихрастый. – Ликвидируем нерентабельное предприятие.
– Почему нерентабельное? – удивился Корейшев. – Кирпич-то весь раскупали.
– Ну, это пока мы в совке здесь жили, – объяснил Вихрастый. – Но теперь, когда мы выходим на мировой рынок, ну скажите на милость, кому наш кирпич нужен?
– Да нам же и нужен, – возразил Корейшев. – Школы строить, заводы, жильё там разное. Или мы строить больше не собираемся?
– Ну почему же!? Ещё как собираемся! – радостно объяснил Вихрастый. – Но из итальянского кирпича! Из французского! А то и из американского! Экология очистится, дети вырастут здоровыми и сильными. Так что вы не волнуйтесь: ступайте домой и ждите! Что вы там: розочки пересаживали? Вот и сажайте их на здоровье. А мы этим временем всё здесь в момент расчистим! Вам останется только жить и радоваться!
И Вихрастый, подведя Ивана Яковлевича к пролому в заборе, вытолкнул его со двора завода.
Иван Яковлевич зажмурился.
И в ту же секунду прямо ему в лицо наотмашь стегнула ветка борщевика.
На бегу отмахнувшись от этой ветки, Корейшев остановился и перевел дыханье.
Впереди, прямо перед Иваном Яковлевичем, зеленел пологий спуск к поблескивающей вдали реке. Весь сплошь изрезанный огородами спуск этот мягко шуршал подсолнухами и картофельною ботвою. Посреди же рядов подсолнухов, разделявших картофельные наделы на множество лоскутков, высился мощный столетний дуб, а чуть в стороне от дуба, на фоне речной излучины, топорщилась в небо балками и покосившимися стропилами заброшенная бревенчатая банька.
За рекою за холм заходило солнце. Оттуда в сторону огородов ветер гнал грозовую тучу.
Неторопливо спустившись к речной излучине, Иван Яковлевич присел.
По воде пробежала рябь. Первые капли начавшегося дождя украсили волны перед Корейшевым расходящимися кругами.
Внезапно стало темно, как вечером. И низко нависшие облака прямо над головой у Ивана Яковлевича разорвало вдруг изгибом молнии.
Издалека, вдоль речной излучины, рокоча прокатился гром.
Дождь превратился в ливень.
Промокший до нитки Корейшев встал и рассеянно огляделся.
За ним возвышался холм: лоскутное одеяло из огородов, окаймленных желтеющими подсолнухами, а посреди огородов – столетний дуб, и в стороне от дуба – развалины ветхой баньки.
Поразмыслив, Корейшев двинулся напрямик через огороды к дубу. Потом он прибавил шагу и побежал.
Небо вновь озарилось зигзагом молнии. И снова ударил гром.
До дуба оставалось совсем немного, когда Иван Яковлевич споткнулся и плюхнулся прямо в грязь.
В третий раз полыхнула молния, когда Иван Яковлевич поднял голову, чтобы вновь устремиться к дубу. Очередной зигзаг бьющей сквозь ливень плазмы врезался прямо в дерево. И дуб, расколовшись напополам, тотчас же вспыхнул, как исполинский факел.
Неторопливо