Особая морская комиссия. Серж Таури
и комфортный. В нем были кондиционер, бар, холодильник, микроволновка, аудиосистема с десятью колонками, телевизор, ноутбук с возможностью подключения к монитору плазменной панели телевизора шириной во всю комнату. Я предположил, что прослушиванию музыки в таких комнатах способствует надежная шумоизоляции стен, пола и потолка, чтобы не мешать соседям. Имелась даже небольшая, но уютная гардеробная. Открыв ее, я обнаружил в ней на деревянных вешалках несколько костюмов, отдельных сорочек, галстуков различных фасонов и расцветок. Внизу в гардеробной стояли лакированные и матовые кожаные мужские туфли. Усталость сегодняшнего дня давала о себе знать. Поэтому я медленно поплелся в ванную комнату, чтобы принять прохладный душ и смыть с себя все заботы ушедшего дня. Закрыв глаза под струями холодной воды, я постепенно становился отрешенным, и веки начали наливаться приятной тяжестью. Наскоро обтершись жестким махровым полотенцем, мне удалось заглянуть в холодильник и вытащить из него бутылку минеральной воды «КулВайт». Утолив жажду, я разогнался и с разбегу плюхнулся на огромную двуспальную кровать с невероятно удобным и мягким матрасом. Все, спать. Засыпая, я почему-то снова вспомнил о Хизер. А глаза у нее красивые и выразительные… Она…
Глава 2
На следующее утро, четырнадцатого мая, в шесть двадцать я встал полностью отдохнувшим и бодрым. Вышел из номера на маленький балкончик с резными перилами. Облокотившись на них, залюбовался правильностью линий и яркой зеленью ухоженного газона у здания. Моему взору открылся также прекрасный вид на красивую каменную набережную и накатывающие волны с белыми барашками на вершинах. При взгляде на все это великолепие неожиданно вспомнились стихи неизвестного автора:
«Как ручейка журчанье
в расщелине скалы,
что одинокому путнику
жажду утоляет.
Как воздуха глоток
свежайшего в горах,
дающий силы
и приглушающий боль.
Как зелени росток
сквозь толщу пробивающийся,
с огромной жаждой к жизни
цветущий и неувядающий.
Как утреннее щебетанье птиц,
Покой легко забравшее
и не дающее уснуть,
и сладкой мукой ставшее.
Как трель играющей свирели,
так услаждавшей тонкий слух,
перебиравшей звонко струны
моей израненной души.
Как крыльев взмах
и бабочки порхание,
как терпкий кофе
и аромат благоухания.
Как пламенный огонь,
который лаву растопил,
внутри все сжег дотла
что там когда-то было.
Как детский смех,
наивный, озорной,
простосердечный и лишь
вызывающий улыбку.
Как девичье смущение
и легкость бытия,
и трепета волнение
и граций красота…»
Внизу