Танцы ледяных смерчей. Владимир Владимирович Нащёкин

      – Прошу прощения за беспокойство, мой Повелитель, но к вам пожаловал сам Верховный Инквизитор, он ждёт… – поклонился слуга в серебристой мантии, расшитой меховыми вставками из шкур редких ламерийских животных.

      – Отменить приём, – рявкнул Ахав и бросил на паренька такой грозный взгляд, что тот пожалел, что не научился исчезать. – А ещё лучше натрави на этого гнилого пердуна свору моих собак, чтобы они разорвали его на части! Понял меня, олух?

      – По-повинуюсь, мой Господин! – слуга развернулся и молнией помчался к выходу из Императорского Цветника.

      – Стоять! Я что, должен каждый раз объяснять любую метафору? Ты что, пентюх Царя Острозубов, не научился читать смысл моих шуток по выражению лица и… э-эм… оттенкам сложившихся обстоятельств?

      – Простите, мой Повелитель! – парень бухнулся на колени, касаясь носом земли. – Я обязательно научусь. Непременно. Как пожелаете!

      – Ургаций сам кого хочешь разорвёт на части. Никогда не смей так к нему обращаться, даже если я в белой горячке прикажу тебе это под страхом смерти, сын мой непутёвый! – Ахав вздохнул, понимая, что наговорил лишнего. – Передай, что я болен, свернул шею, попал в пасть к дракону или превратился в дождевое облако, чтобы с радостью мочиться на всех, кто меня так бесит! – Рука от шипов ещё саднила, хотя лекарь обработал следы уколов лекарственным настоем из дюжины трав. С каждым годом правления держать на цепи внутренних демонов становилось всё сложнее. Разве об этом ты мечтал, Ахав, когда свергал с трона самого Эйриха Кровавого? Разве этого хотел, когда объединял земли и народы общей целью, удерживал знать и купцов от мятежей новой мотивацией, всем обещал братское счастье на имперской золотой тарелке? Этого или нет? – Кулаки непроизвольно сжались, вызвав новую волну страха у несчастного слуги.

      – Простите, мой Господин. Но мне кажется, вам стоит отдохнуть, съездить на охоту или провести немного времени в зверинце, – решился вставить слово замено побледневший парень, решивший перевести гнев Повелителя в более миролюбивое русло.

      – Ты прав, придумай что-нибудь сам, чтобы Ургаций решил, будто я помер. А все придворные советники-лизоблюды – сгинули в болотах.

      Ирр с покровительственной важностью фыркнул на слугу и тот испарился. Зверь осторожно, почти бесшумно подполз к Хозяину, встал на задние лапы, и возвышаясь на целую голову, положил огромные мохнатые лапы на плечи Ахава, заглянув тому в глаза.

      – Только ты меня понимаешь, зверюга! – он потрепал создание по левой гриве, отчего питомец заурчал в блаженстве и от полноты чувств лизнул Чёрного Палача и самого грозного правителя Срединных