Валькирия. Восхождение. Юрий Кривенцев
записанный в подкорку, заставил подсознание разбудить ее как раз вовремя.
Элао смыла с тела еще с вечера засохший ил, облачилась, с усилием извлекла нож из мертвого тела (клинок застрял меж позвонков) и неспешно приступила к завтраку все теми же ячменными лепешками. Бросив брезгливый взгляд на мутную воду канала, пить не решилась.
Что дальше?
Она бросила рассеянный взгляд вдаль, на северо-восток. Там, далеко за горизонтом, много мест, где можно жить.
Бежать? Возможно. Обширные земли Ки-ен-ги изобилуют поселениями. И хоть большинство из них признают гегемонию Урука, каждое, по сути – самостоятельный город-государство, со своими законами, правительством и границами. Беглянка может осесть в любом полисе, деньги есть, так что она сможет худо-бедно устроиться, ну а как пойдет дальше, это уж как боги пожелают.
Нет!
Какая-то заноза бередила душу, не давала покоя, наполняла сознание чувством незавершенности. Девчонка почесала зудящую лопатку (словно там до сих пор торчал злосчастный шип) и тут же вспомнила свое сновидение. Все ясно: сраженный ею упитанный упырь – это насильник Ка-Ахор, а сбежавший ящер – отчим. Только сейчас стало ясно, что не похотливый служитель храма, а именно «папаша» Каххти – ее главный враг. Он, и только он затеял всю эту гнусность, он нашел покупателя побогаче и цинично продал ему свою дочь. Элао вдруг передернуло от мысли: «А ведь если б я стерпела, смирилась в первый раз, этот подонок продолжал бы меня сдавать в прокат всем и каждому, превратив в уличную шлюху?».
Жизнь перевернулась, ее ищут и если найдут – предадут мучительной казни. И единственный виновник всего этого – ее обезумевший от жажды наживы отчим.
Решение принято! Никакого бегства, у нее осталось еще одно дельце на родине. Предательство – страшнейший из пороков.
Она зло усмехнулась, вспомнив образ отчима. По улицам города ползает это хромое ничтожество, наслаждается нахлынувшим вдруг богатством, строит планы в расчете на радужное будущее.
Уйти?
Ну, уж нет! Она не успокоится, пока этот червь в образе двуногого ест, пьет, дышит.
Как бы не так!
«Что ж, папаша, жди гостей».
Юная беглянка резко выпрямилась. Ее пылающие яростью агатово-черные глаза валькирии были устремлены в направлении распахнутых ворот Урука.
Шумер – аграрная страна, кормящаяся от плодородных земель Двуречья, ухоженных и расширенных благодаря сложнейшей и умной системе ирригации. Люди, живущие здесь, должны вставать рано. Вся их жизнь – тяжелый труд от рассвета до заката.
Так и было.
Солнце только пересекло горизонт, а полис уже проснулся. Урук, самый крупный город Ойкумены20 (по убеждению «черноголовых»), пятитысячное население, 600 домов и в каждом – семья.
Кривые улочки кишели народом, в основном – рабочий люд (знать и проститутки еще спят, сейчас не их время). Все спокойны, деловиты. Опасения
Ойкуме́на (др.-греч. οἰκουμένη «заселенная» (земля), от οἰκέω «населяю, обитаю») – освоенная человечеством часть мира (прим. автора).