Альманах «Литературная Республика» № 1/2018. Коллектив авторов

      Горлан кудрявый бородатый

      Гитаре прокричал «прости»:

      Дурные тёмные солдаты –

      И песню сердца не спасти.

      Но жил на свете твердолобый

      И камнесердый бородач,

      Искавший выгоду в беззлобье

      Или в решении задач.

      Да, был силён горлан убитый!

      Но кудри с честной бородой

      Напялил «друг», что тем бандитам

      Родней, чем может быть родной.

      Кричит горлан, кричит сквозь вечность,

      Что ложь струны – страны беда,

      И не играться в человечность

      Тебе, Пустая Борода!

      Белела в дым зима, вздымая грёзы,

      Подобные простуженному дыму

      Прищуренных прокуренных домов.

      Хмурели доски, кирпичи и вётлы,

      Играя сердцем сбитых изразцов.

      Громадами простёганных высоток,

      Под ватным камнем запотевший сплином,

      Под хилым блоком певший табаком,

      Загустевал костлявый нищий эпос,

      Что можно накормить колбас мирами,

      Но ясною листвой и трав салютом

      Не обрастёт, оставив новым зимам

      Не белый дым, а мрака наготу.

      Бесслёзны грёзы у зимы несытой,

      В беззимье сытом – уж ни слёз, ни грёз.

      Но грёзы дымных зим восходят снова:

      Прельщают зори, стянуты туманом,

      Прельщает кровь – великий гром сипящий –

      Зов грёзы дымной непоколебим!

      Лишь канет дымом юность, зори ждёшь,

      Что ждут они за зимним дымом грёзы

      В Раю, во сне, парящем меж эпох,

      Имеющем одно лицо над всеми:

      Стенящий дым мечтательной зимы.

      И снова грусть о детства часе

      Несёт усталая рука,

      Не зная сытости несчастной,

      Возьмёт небесного быка.

      Великодушен и неистов,

      Над Лесом Лжи летит пожар –

      Он толстым крысам ненавистен –

      Художник жира избежал.

      Его рука осталась чистой,

      Когда и жар, и гром – во зле.

      А время шло. Уснули свисты,

      Но снова тонет мир в золе! –

      Пожар со злым пожаром бился,

      И – чудо! Змею были в страх

      Худые пальцы, а не бицепс

      На умирающих руках.

      Я гроздья росные трясу –

      Что виноград Версалей,

      А вы – шпионить сквозь росу,

      Чтоб службу не оставил?

      Мечты. Тревожат вас они

      Сквозь букв решётку в книге.

      А я менял миров огни,

      В их машинистье прыгнул.

      Да, я, жестокий критикан,

      Любил зори софиты.

      Взаимно Солнце-великан

      В природы монолитье.

      Свои портреты