Наступление. Александр Афанасьев
шайтан-арбу.
Времени у них было немного, и Сангар понимал это. В сущности, ему не нравилось то, что происходило – моджахеды сразу двумя фронтами заблокировали город Хост, установили позиционный район ПВО на трассе подлета самолетов из Кабула, окопались по обе стороны идущей через перевал дороги и объявили блокаду Хоста. Полной блокады, конечно добиться не удалось – лихие летчики -шурави несмотря на постоянные обстрелы делали свое дело, приземлялись в Хосте и поднимались с постоянно обстреливаемого аэродрома в воздух – но и то что удалось сделать ставило город и провинцию на грань голодной смерти. Целый город не насытишь тем, что привозят самолеты, да кроме того нужна не только еда, нужны боеприпасы и многое другое, чтобы держаться. Лично он, Сангар – доведись кому спросить его мнения о происходящем – сказал бы, что надо оставить в покое шурави, и пусть они уходят, тем более что они уже объявили об этом. Не следует дразнить тигра, даже если он ранен, даже если тебе удалось пустить ему кровь – раненый тигр все равно остается тигром. Но мнения Сангара по политическим вопросам никто не спрашивал – его дальнего родственника моулави Хаккани интересовала только эффективная оборона района от воздушных атак, и только по этому вопросу он и его люди готовы были слушать Сангара. Поэтому он просто делал свою работу, добросовестно, как его научили шурави. На сегодняшний день кое-чего ему удалось добиться – два наиболее изношенных пулемета у него забрали, а взамен прислали два новых, один – слава Аллаху – советский, второй – почему то румынский, но уж по всякому лучше китайского барахла. Удалось ему подтянуть и знание матчасти, а так же – под страхом репрессий – исключить из рациона зенитчиков вечерний косяк с коноплей и заставить их учить поправки.
Сангар и сам не знал – зачем он сегодня ночью поехал на позиции. Время еще было – агентура донесла, что наступление начнется не ранее первого декабря и какое-то время можно провести в собственном, опустевшем без жены доме, поспать в нормальных условиях, а не в промерзшем, продуваемом ветром, сыром блиндаже. Однако Сангар, разделив со своим пехлеваном вечернюю трапезу вдруг приказал вести его на позиции. Пехлеван удивился – но пока что слово амера было для него законом, и он вышел из теплого, гостеприимного дома, чтобы завести мотоцикл.
Прибыв на позиции – Сангар обнаружил, что часовые несут службу не пойми как, вместо того, чтобы вести наблюдение, оставаясь при этом невидимыми – они разожгли небольшой костерок и посадили свое ночное зрение. Сангар вставил им по первое число, он знал новую тактику атаки укрепленных районов, разработанную шурави – передовые группы спецназа выдвигаются не на вертолетах – а по земле, имея заданием по возможности тихо нейтрализовать один или несколько секторов ПВО обреченной базы. Затем, как только ПВО будет уничтожена или ослаблена – к базе прорываются уже основные силы, нанося бомбовые удары и высаживая десант. Сангар защитил свои позиции как мог – минами, брошенной колючкой,