Cова Минервы вылетает в сумерки. Избранные философские тексты ХХI века. Владимир Кутырев
Кэйдзи Ниситани, или абсолютное Ничто как Отрицание, как в случае Китаро Нисида, поскольку фактически на место онтологии, изначальной темы метафизики, теперь постепенно становится нигилология»[54]. Буквальное соединение слов «nigil» и «logos» действительно дает нигилологию, но по-русски благозвучнее, а главное, более отвечает историко-философской традиции употребления (хотя по принципу противоположности), если произносить и писать «нигитология».
Учение о бытии – онтология, учение о небытии – нигитология. Это сопоставление вносит ясность в решение «основного вопроса философии», каким он стал в наше время. Появление нигитологии, претендующей на то, чтобы занять место онтологии, есть отражение победы идеализма и меонизма над материализмом и атомизмом, деятельности над созерцанием и общением, культуры над природой, технологии над культурой. Победы не в том смысле, что больше нет ни природы, ни культуры, а в том, что они потеряли для нас определяющее значение, перестали быть «первичным», подобно всему естественному, попавшему в зависимость от состояния, темпов и направления развития искусственного. В этом главная причина перехода к «парадигме небытия», сквозь призму которой мы начинаем смотреть на мир и опираться на нее в теоретических построениях. Эти же обстоятельства обуславливают набирающий в философии скорость переход от онтологии к нигитологии. Но в таком случае в философии ли?
Правомерно ли, следуя этой парадигме, говорить о возникновении «новых онтологий», «метафизики ничто» или «философии небытия», как делают, не отдавая себе отчета в том, что действительно делают, сторонники нигитологии? По-видимому, нет. Заменять бытие на ничто и считать последнее разновидностью бытия означает просто боязнь довести свою мысль до конца. И подобно тому как нигитология не «новая онтология», а отрицание онтологии вообще, так и метафизика, философия, основанные на ничто, превращаются в нечто иное – умирают. Это «нечто иное» можно характеризовать по-разному. В русле эволюционной эпистемологии распространяется радикальный конструктивизм, согласно которому «знание не есть отражение или презентация чего-то внешнего… Основные тезисы, выдвигаемые его представителями, заставляют говорить об «эпистемологии без онтологии», о познании без бытия, при этом любые обвинения в солипсизме отвергаются конструктивистами в самой категорической форме. Аргументацию они черпают главным образом из кибернетических и синергетических моделей современного научного знания и, прежде всего, тех его областей, которые в более широком смысле объединяются глобальной парадигмой, называемой теорией самоорганизации».[55] Нет пророка в своем отечестве. В нашей литературе эти идеи намного раньше блестяще развивались в теориях мыследеятельности Г. П. Шедровицкого и его школы. «Не путаясь» в философской традиции, он развивал их как бы на чистом месте, в контексте проектного сознания и творчества, идя от гуманистики,