Cова Минервы вылетает в сумерки. Избранные философские тексты ХХI века. Владимир Кутырев
оценке подобных процессов мы не можем опереться на «классику», на историю философии и культуры. Что касается современного отношения к ним, то в общественном мнении превалируют журналистские описания новых захватывающих проектов биотехнической трансформации людей, заканчивающиеся куцыми, «дежурными» оговорками о возможных опасностях такого рода занятий. Ответственно они не продумываются.
Какую роль в отношении таких перспектив должна бы играть и какую фактически играет философия? В декларируемых намерениях она заботится о человеке, его сохранении и благополучии, но само появление нигитологии вместо онтологии и тем самым оправдание его «смерти», превращения в никто подрывает дальнейшие жизненные возможности Homo sapiens. Особенно огорчительно видеть, когда это делает один и тот же автор: печалится о кризисе гуманизма и одновременно приветствует успехи в демонтаже природы человека, радикальном изменении окружающей среды, требуя его скорейшей адаптации к ней. Не мир приспосабливать к человеку, а человека к миру – вот во что превращается ориентация на неограниченное и нерегулируемое развитие. Теоретики, как всякие узкие профессионалы и, следовательно, частичные люди (частично, люди) готовы радоваться победе своей теории, хотя бы это была победа над человеком. «Теперь, когда человечество повернулось лицом к космосу, – обосновывает А. Н. Чанышев необходимость замены «культуры бытия» культурой небытия, – когда люди стали всего лишь землянами, им открылось пространственно-временные интервалы, где почти ничего нет. Но не только перед собой, но и в повседневном будничном мире открыли земляне силы, способные все превратить в небытие. Последнее уже не безобидная пустота Демокрита, а нечто способное растворить в себе любое бытие… Вот почему теперь легче представить и понять небытие, вот почему возможна моя философия, «философия небытия».[60]
Короче говоря, пусть погибнет мир и человек вместе с ним, зато мы будем иметь свидетельство правоты философии, которая эту гибель, объясняя ее неизбежность, обосновывает и по мере сил ей содействует. Как пришедшему к врачу больному она говорит человечеству, что оно не должно беспокоиться, диагноз болезни подтвердился и его смерть наступит в соответствии с наукой. Но радуясь философии, утоляющей «жажду небытия», приветствуя торжество нигитологии, называйте это хотя бы соответствующим именем: философия смерти. Философия небытия – танатософия. Она больше не занимается бессмысленным делом поддержания здоровья, сразу прописывая одно назначение – в морг. И чем скорее, тем лучше. «Последовательнее».
Отказ от принципа тождества и категории бытия означает, что все сущее рассматривается как бесконечный поток перемен и любая вновь появившаяся форма нужна только для того, чтобы быстрее исчезнуть. В этом смысл универсального эволюционизма, если исходить из него как мировоззрения. Процессуальность уносит даже пространство, самое «последнее» и абстрактное представительство