Иван Васильевич. Профессия – царь!. Михаил Ланцов
И везет тебе невесту. Ту самую Лизу. Как ты и хотел. Доволен?
– Мам, – серьезно произнес Иван Васильевич, – чего ты как маленькая? Пойдем, я проведу для тебя экскурсию.
– Прости, что?
– Экскурсия – это прогулка, в ходе которой рассказывают и показывают, что к чему. Прямо вот так идут, тыкают пальцем и вещают. Пойдем. Я же вижу, что тебя разрывает от любопытства. Или, может быть, у тебя есть какие-нибудь неотложные дела и ты желаешь отложить экскурсию?
– Ну уж нет! Показывай!
Глава 8
1541 год – 7 апреля, Москва
Иван Васильевич зашел в небольшое помещение, где сидела Елизавета под надзором няньки и неотлучной фрейлины. Поздоровался.
Маленькая, худенькая девочка лет семи с густыми вьющимися рыжими волосами посмотрела на него тоскливым взглядом и выдавила донельзя вымученное приветствие. Да еще и с сильным акцентом. Говорить по-русски она только училась.
Великий князь взглядом указал няньке и фрейлине на дверь. Те поднялись и вышли, оставляя пару наедине. Брачный контракт был подписан. Обручение произошло. Осталось обвенчаться, но с этим Ваня пока не спешил[51]. В любом случае противиться желанию остаться им наедине не было никакого смысла даже ради вопросов приличия.
Лиза опустила глаза в пол и как-то сжалась. А Иван просто подсел к ней на лавку и, осторожно обняв, шепнул на ушко:
– Не бойся.
На английском языке, разумеется. Русского-то она пока толком не понимала.
Елизавета очень сильно вздрогнула, но вырываться не стала, как и что-либо отвечать. Хотя напряжение худенького тела чувствовалось очень отчетливо – она вся дрожала. Однако Иван не оставил своей затеи, продолжив эти безобидные «обнимашки» под легкую беседу.
Поначалу Лиза отмалчивалась, стараясь отвечать крайне односложно. Да. Нет. Не знаю. А потом, немного оттаяв, стала выдавать более развернутые реплики. И даже пару раз спросила сама. Что было прорывом. Настоящим прорывом. Ведь эта маленькая девочка воспринимала все происходящее как изгнание, ссылку, наказание, практически извращенную форму смертной казни, а его почитала за своего палача. Плохо! Очень плохо! И с этим нужно было что-то делать, ибо такой подход к делу ничем хорошим не закончится. Например, подрастет, заматереет да отравит его к чертовой бабушке. И это был не самый плохой вариант – Иван прекрасно представлял потенциал этой маленькой девочки.
Но их «сидение на лавочке» несколько затянулось. Вон уже и в дверь стали скрестись. Великий князь встал и, взяв за руку девочку, поцеловал ладонь. К этому моменту она уже не дрожала, а в ее глазах сквозь страх и подавленность стал пробиваться огонек любопытства.
– Хочешь, я покажу тебе свое тайное место? – спросил Иван.
– Тайное? – со скепсисом в голосе переспросила эта серьезная девочка. В свои семь лет она уже привыкла жить на виду и понимала, что при ее положении даже естественную нужду тайно не справить.
– О нем многие знают, но там я могу побыть наедине с собой и спокойно почитать. Подумать.
Лиза
Брачный контракт в те годы можно было подписать в самом юном возрасте, обручиться тоже. С венчанием в этом плане имелись некоторые сложности, так как оно означало фактически регистрацию брака и рекомендовалось этот самый брак консумировать, то есть привести в законную силу посредством полового акта. Что было сложно для подростков, не вошедших в половозрелый возраст. Впрочем, в те годы венчаний в 10–12 лет хватало, 15 же лет так и вообще считалось совершеннолетием.