Три девицы под окном. Юлия Владимировна Монакова
чутьё подсказывало, что она стала свидетельницей довольно подленькой и дурно пахнущей ситуации.
Рита машинально вжалась спиной в прилавок, стараясь, чтобы сосед её не заметил. Тот и не заметил: он просто не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Купив бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет «Ассорти» (Рита их обожала, особенно те, что с густой жёлтой начинкой – они были самыми вкусными, и как ей нравилось смаковать на кончике языка райскую кремовую сладость, растягивая удовольствие до бесконечности!), парочка удалилась из магазина, явно предвкушая отличный вечер.
– Ты чего притихла? – покосившись на внучку, спросила счастливая бабушка, только что добывшая вожделенную тушку гуся. Рита пожала плечами:
– Да так… просто устала.
Она ничего не сказала подруге об этой встрече. Но отныне, собираясь в гости к Асе, старалась подгадать момент, когда отец подруги был на работе. Если же всё-таки случайно заставала его дома, то бормотала «здрасьте» и упорно избегала доброжелательного взгляда красавца-телеведущего.
АСЯ
Ася едва ли не с младенчества осознала, что она красива.
– Какая милашечка! Что за душечка! Красавица! Симпапулька! – неслись со всех сторон восхищённо-умильные возгласы, сколько она себя помнила.
Не только родители, родственники и знакомые приходили в экстаз от этого ангельского нежного личика, обрамлённого золотистыми локонами – даже случайные прохожие останавливались перед коляской, чтобы потрепать малышку за пухлую щёчку. Когда Ася подросла настолько, что могла уже самостоятельно ковылять на подгибающихся неуверенных ножках, количество поклонников возросло: кто бы ни встречал эту очаровательную девчушку (соседка ли по подъезду, бабушка ли Асиного ровесника в песочнице, чужая ли мамаша на молочной кухне), неизменно расплывался в улыбке и угощал прелестницу конфеткой, печеньем или яблоком.
– Диатез заработаем, – ворчала мама, в глубине души, конечно же, польщённая таким вниманием к собственному чаду.
Ася быстро усвоила, что её родители – люди творческие. Им словно не было до дочери особого дела. Это, однако, не означало, что они не любили Асю. Просто с самого раннего детства она привыкла самостоятельно отвечать за свои поступки.
По будням её отводили в детский сад, но и в выходные Ася, по большому счёту, была предоставлена самой себе. Уже лет с трёх она накрепко запомнила: если ты проснулась утром раньше родителей, не смей их будить. Малышка самостоятельно одевалась, шла в туалет, затем умывалась и чистила зубы над кухонной раковиной, подтащив к ней табуретку, после чего готовила себе завтрак: мазала масло на хлеб столовой ложкой, доставала из холодильника нарезанные с вечера кусочки колбасы или сыра, наливала компот из термоса. С тех самых пор «хлеб с маслой и сырой» стал её любимым лакомством, никакой другой еды на завтрак она просто не признавала. Впрочем,