Земные радости. Филиппа Грегори
господина.
– Ты разобьешь там великолепные сады, – пылко рассуждал Роберт Сесил, словно его пугало спокойное молчание Джона. – Поедешь за границу, накупишь там всяких диковинок. А как поживают наши каштаны? Они отправятся с нами. Возьми из наших садов все, что тебе нравится; в Хатфилде мы начнем все сначала.
Сесил замолчал. Джон все так же смотрел на него, не проронив ни звука. Самый могущественный человек в Англии, второй после короля, торопливо отошел от своего садовника на пару шагов, но потом снова повернулся к нему.
– Джон, я готов разреветься, как младенец, – признался он.
– Я тоже, – кивнул Традескант.
Граф протянул руки, и Джон раскрыл ему объятия. Двое мужчин, один худенький и кособокий, другой – широкоплечий и сильный, слились в долгом суровом объятии. Потом их руки упали, и они отстранились друг от друга. Сесил вытер глаза рукавом богатого камзола. Джон хрипло откашлялся и предложил хозяину опереться на его руку. Граф принял помощь своего слуги. Бок о бок они пошли прочь из регулярного сада.
– Купальня, – пробормотал сэр Роберт. – В Хатфилде мне ничего подобного построить не удастся.
– А тюльпаны? Я только что посадил их. И подснежники, и желтые нарциссы.
– Ты уже посадил луковицы?
– Сотни. Еще осенью, чтобы весной было красиво.
– Мы выкопаем их и заберем с собой!
Джон неодобрительно покачал головой, выражая несогласие с хозяином, но вслух ничего не сказал. Они медленно приблизились к декоративной горке. Рядом с дорожкой, по руслу, уложенному белоснежными камешками, журчал ручей. Джон замешкался.
– Давай поднимемся наверх, – предложил граф.
Они тяжело побрели по извивающейся тропинке. Джон обрезал вьющиеся розы, которые росли по обеим сторонам так аккуратно, что напоминали изгородь, сплетенную из ивовых прутьев. Сесил приостановился, чтобы отдышаться и успокоить боль в хромой ноге. Джон обхватил его за талию, стараясь поддержать.
– Пошли дальше, – скомандовал Сесил, и они продолжили восхождение по дорожке, что снова и снова огибала невысокий холм.
Кое-где на розах показались слишком ранние бутоны густого малинового цвета – цвета красного вина. На вершине холма в самом центре плескался фонтан, рядом находилась двухместная скамейка. Традескант набросил на нее свой плащ. Граф опустился на скамью и кивком разрешил Джону сесть рядом, как равному. Они разглядывали дворцовые сады, расстилающиеся перед ними, как карта, вытканная на гобелене.
– А наши леса, – посетовал граф. – Деревья, что мы посадили.
– А колокольчики весной, – вторил Джон.
– А фруктовый сад и гряда персиковых деревьев!
– А газоны! – Традескант кивнул в сторону гладкой травы, что лежала во всех дворах огромного дворца. – Таких газонов нет во всем королевстве. Ни одного сорняка! Парни, которые подстригают их, знают, что оставлять нужно только полдюйма.
– Не вижу никакой грязи в регулярном саду, – заметил Роберт Сесил, рассматривая сад именно так,