Не хочу на физкультуру!. Станислава Бер
и не отобрали.
После интерната Богдан Белый уехал в Москву, учиться. Неплохо устроился в столице: общежитие, стипендия. В девяностых, правда, этих денег не хватало, но нашлась подработка – помощник фотографа. Он учился азам профессии. Это ведь на первый взгляд кажется, что всё легко и просто. Наводи объектив и щёлкай кнопкой затвора. А как же ракурс и освещение? Но даже не это главное. Без хорошей идеи не будет качественного кадра. Это Богдан понял не сразу. Позднее он уже сам развивал в себе навыки фотоискусства – читал книги, на выставки ходил и за мэтрами подглядывал. Долго бегал внештатным фотокорреспондентом в газете, а немного погодя его работы уже печатались в журналах. Модный по тем временам хвост русых волос и чёрная водолазка засветились на известных показах и светских раутах. Теперь Богдан Белый – частый гость на телевидении, и его говорок с лёгким украинским акцентом, от которого так и не удалось избавиться в столице, звучит с телеэкранов. Он выставляется в Лондоне, Милане и Нью-Йорке, и очередная чёрная водолазка постоянно маячит в богемной тусовке.
* * *
Игривое майское солнце отражалось от окон низеньких купеческих домов на Старом Арбате, бликовало на больших витринах сувенирных лавок, вспыхивало на круглых стеклянных плафонах чугунных фонарей. Маргарита Николаевна Зыбина зажмурилась, солнце ослепило. Она достала солнцезащитные очки из маленькой сумочки через плечо, нацепила на нос. И так морщин хватает. Продолжила прогулку. Как всегда, в хорошую погоду Арбат бурлил, как закипающий борщ. Кого тут только не увидишь: патлатых художников, присевших на складные стульчики, с завлекательными портретами звёзд; виртуозов с саксофоном или гитарой; иллюзионистов и клоунов. Не улица, а развлекательный центр – хоть день ходи, не заскучаешь. И ходят. Молодежь, туристы, влюбленные парочки, попрошайки, полицейские.
Маргарита Николаевна вышла с работы на обед, развеяться, отдохнуть. Зашла в любимый ресторанчик на углу, поднялась на второй этаж и села за угловой столик. Окна в пол открывали чудесную панораму. Сидеть, смотреть на пёструю толпу и думать о своём – это её успокаивало. Наступающая старость и одиночество пугали своей неотвратимостью. Всё время что-то болит – то печень, то суставы, а рядом никого. Не то чтобы помочь, просто высказаться некому и получить в ответ взгляд искреннего сочувствия.
– Вам как обычно? – официант неслышно подошёл к столику, услужливо вытянулся рядом. Чаевые дамочка отстёгивала по-королевски, парни на кухне дрались за право её обслуживать. А ещё от неё исходил аромат дорогих духов и налёт аристократичности. Все её движения были плавными, неторопливыми, вальяжными. Это тоже нравилось персоналу.
– Как обычно, Ванечка, – улыбнулась Зыбина.
Ванечка походил на доброго молодца из сказки – крупные золотистые кудри, глазища в пол лица, брови в разлёт. Студент, наверное. Глазки уж больно умные. Маргарита Николаевна проводила его взглядом, засмотрелась на упругие ягодицы, сглотнула слюну. Вкусняшка.
"Только такой "ванечка" мне не по карману, а мои связи и положение