Злая память. Книга первая. Кавказ. Олег Колмаков
по совсем уж мирной специальности: слесарь.
Согласитесь с тем, что не может быть более обидного, чем расстаться с жизнью в первом же бою, в самую золотую пору своего юношества. Да ещё, и не приведи Господь, от первой случайно посланной шальной пули, так ни разу и самому не выстрелив в сторону противника. А ведь о таких случаях Князеву было известно предостаточно.
Примерно в этом или подобном этому ключе, в самом начале своей офицерской карьеры и метался из крайности в крайность Князев. По своей наивности, он всё пытался и пытался найти нечто среднее между несовместимым. То есть, между чувством собственной ответственности за жизнь конкретного подчинённого и военной необходимостью; между эмоциями и трезвым расчётом. А после боя, подсчитывая потери личного состава, непременно «грыз» себя за то, что не доглядел, не просчитал, не уберег, что послал он того или иного бойца на верную гибель. «Вешался», когда приходилось ставить в известность родственников, о смерти того или иного бойца.
Однако прошли годы. С очередными званиями и назначениями приобретался и личный опыт, приумножавший мудрость. Сердце Князева несколько по черствело. К вышеизложенным пред– и пост – боевым терзаниям (дабы окончательно не свихнуться от самоедства и бесконечного само копания) Валерий начал относиться несколько «философски».
Теперь, подбирая бойцов для выполнения той или иной боевой миссии, майор размышлял примерно так: «Кого не возьми, все они отличные ребята. Каждый из них по-своему дорог. У каждого есть мать, отец, семья. И уж если суждено кому-то из них расстаться сегодня с жизнью, то так, очевидно, оно и будет. От предначертанной судьбы, увы, не уйдешь. Со своей стороны я сделал и буду делать всё, от меня зависящее, чтоб потери наши оказались минимальны. Ну, а там… Уж как Бог пошлет, как ляжет карта судьбы. Неуязвимых людей не существует и все мы смертны.»
А ещё, Валерий непременно держал в своей голове весьма занимательный монолог одного из своих случайных знакомых. То был бывший снайпер, прошедший к тому времени обе чеченские компании, дважды переживший клиническую смерть и немного заглянувший за черту, отделявшую жизнь от «иного бытия». В одном из летних кафе, за рюмочкой водки тот самый экс-снайпер сумел-таки утешить Князева, тяжело переживавшего на ту минуту гибель близкого друга, совсем неожиданно и до банальности просто.
«Вот ты говоришь: будто бы, не повезло твоему товарищу? – спрашивал тогда, подвыпивший и чересчур болтливый собеседник. – А откуда тебе, мил человек, знать: кому из вас повезло или не повезло? Ему или тебе? Ведь человеческая раса самая низшая особь в бесконечном времени и бескрайнем пространстве. И уж если наша планета зауряднейшая пылинка в бесконечной Вселенной, то что же может для неё значить наша возня или чья-то гибель? Смерть ничтожнейшего микроорганизма?
Мир, окружающий нашу Землю настолько многообразен и многопланов, насколько не развита даже наша фантазия. О наших