Колеса. Артур Хейли
месяцев ушло на заседания, на которых плановики, дизайнеры и инженеры вырабатывали принципы создания будущей машины. После этого инженеры сконструировали силовой агрегат, в то время как дизайнеры – и в их числе Бретт – мечтали, потом остановились на чем-то конкретном, и «Орион» стал принимать определенные формы и очертания. Пока шел этот процесс, надежды вспыхивали и гасли; планы претворялись в жизнь, ломались, снова выправлялись; сомнения возникали, утихали, снова возникали. Сотни людей принимали участие в создании модели, во главе же их стояло человек пять-шесть.
Дизайнеры продолжали без конца что-то менять: одни изменения были продиктованы логикой, другие шли от интуиции. Затем начались испытания. И вот наконец начальство дало согласие запустить машину в производство – слишком рано, как всегда считал Бретт, – и дело закрутилось. Теперь, когда «Орион» уже значился в планах выпуска, оставалось меньше года до самого решающего испытания – примет его публика или нет. И все это время Бретт Дилозанто больше, чем кто-либо из дизайнеров, вкладывал в «Орион» свои идеи, свои силы, свое художественное чутье.
Бретт и Адам Трентон.
Собственно, из-за Адама Трентона Бретт и находился в это утро здесь, приехав в центр гораздо раньше обычного. Они собирались вместе пойти на автодром, но Адам только что сообщил, что задерживается. Бретт, человек, менее подчинявшийся трудовой дисциплине, чем Адам, и предпочитавший вставать поздно, разозлился: ну чего ему без толку пришлось так рано встать? Потом решил, что, раз уж так получилось, он побудет наедине с «Орионом». И сейчас, открыв внутреннюю дверь, он вошел в главное конструкторское бюро.
В нескольких ярко освещенных местах шла работа над гипсовыми модификациями «Ориона» – спортивным вариантом, который должен появиться года через три, «универсалом» и другими разновидностями первоначальной модели, которые – кто знает! – могут пригодиться в будущем.
Сам «Орион», который предполагалось выпустить на рынок только через год, стоял под прожекторами в глубине помещения на мягком сером ковре. Бретт с возрастающим чувством радостного волнения направился к машине – собственно, чтобы вновь ощутить это чувство, он сюда и пришел.
Модель была небесно-голубого цвета, небольшая, компактная, изящной, вытянутой формы. У нее, по словам тех, кто работал в отделе сбыта, был этакий «подобранный, обтекаемый вид», явно заимствованный у ракеты, отчего она казалась функционально полезной, но в то же время элегантной и стильной. В ней было немало коренных новшеств. Конструкторы впервые создали машину с круговым обзором выше пояса. Автомобилестроители десятки лет говорили о том, чтобы сконструировать машину со стеклянным верхом, и робко экспериментировали в этом направлении. И вот теперь в «Орионе» была осуществлена эта идея, причем машина нисколько не потеряла в смысле прочности. В прозрачную стеклянную крышу были вмонтированы почти невидимые тонкие вертикальные силовые элементы из высокопрочной стали, которые незаметно пересекались и сходились наверху. В результате «оранжерея» (термин, изобретенный дизайнерами