Менялы. Артур Хейли
центр, – прозвучал женский голос.
Алекс представился и попросил к телефону доктора Маккартни.
Минуту спустя мужской голос, спокойный и твердый, осведомился:
– Где вы, Алекс?
– У себя в кабинете. Сижу и думаю, как там моя жена.
– Я позволил себе задать этот вопрос, потому что намеревался вас сегодня разыскать и предложить вам навестить Селию.
– В прошлый раз вы мне сказали, что это нежелательно.
Психиатр мягко поправил:
– Я сказал, что, с моей точки зрения, визиты на некоторое время лучше прекратить. Вы же помните, что предыдущие посещения скорее расстраивали вашу жену, чем шли ей на пользу.
– Да, помню. – Помолчав, Алекс спросил: – Есть какие-нибудь изменения?
– Боюсь, не в лучшую сторону. Ваша жена все больше и больше замыкается в себе. Она полностью отгородилась от реальности. Вот почему я и подумал, что ваш визит мог бы помочь. По крайней мере вреда он не причинит.
– Хорошо. Я приду сегодня вечером.
– В любое время, Алекс, и загляните ко мне. Вы же знаете, у нас нет никаких ограничений для свиданий с больными.
Именно отсутствие формализма в этом заведении и привлекло Алекса, когда четыре года назад он должен был принять это страшное решение. Даже само название «Оздоровительный центр» вместо пугающего «Психиатрическая лечебница» как-то успокаивало. Это была частная клиника. И хотя лечение здесь стоило безумно дорого, Алекс твердо решил во что бы то ни стало обеспечить Селии самый лучший уход. Это все, что он мог для нее сделать.
На весь остаток дня он с головой погрузился в работу. В начале седьмого он вышел из административного корпуса «ФМА», назвал водителю адрес Оздоровительного центра и, пока они ползли в веренице машин, занялся чтением вечерней газеты.
Снаружи Оздоровительный центр можно было принять за большой частный особняк: никаких вывесок, только номер дома.
Дверь открыла привлекательная блондинка в цветастом платье. По маленькому значку на левой стороне груди он понял, что это медсестра. Значок был единственным формальным различием, допускавшимся между пациентами и персоналом.
– Доктор предупредил меня о вашем приходе, мистер Вандерворт. Я провожу вас.
Она повела его по красивому коридору в желтых и зеленых тонах. В нишах вдоль стены стояли живые цветы. Медсестра остановилась у одной из дверей.
– Ваша жена у себя в комнате, мистер Вандерворт. Сегодня у нее был трудный день.
В Оздоровительном центре пациентов помещали в одноместные или двухместные палаты в зависимости от того, как влияло на их состояние общество другого человека. Поначалу Селия находилась в двухместной палате, но ничего хорошего из этого не вышло, и сейчас она жила одна. Ее комнатка, хоть и маленькая, была очень уютной и совсем не казенной. Здесь стояла кушетка, глубокое кресло, карточный столик и книжные полки. Стены украшали репродукции картин импрессионистов.
– Миссис Вандерворт, – мягко сказала сестра, – вас пришел навестить муж.
Никакой реакции – ни движения, ни ответа – не последовало.
С